Рики Макарони и Клуб Единства

— Вот так–так! – покачал головой Эди, узнав об этом. Как и гриффиндорцы, он переживал за Ники, но в Дике вдруг обнаружилось злорадство по поводу того, что комментатор, «объективный» и к «Равенкло», получит по заслугам.

На этот раз Лео показал себя настоящим дипломатом. Он незаметно для спорящих отдалился, а потом неожиданно выскочила хозяйка помещения, запретила здесь орать и велела всем убираться и не возвращаться без хороших манер. Лео и Дик, не очень довольные друг другом, ушли в библиотеку. Рики помчался в общую гостиную «Слизерина».

Тиффани с Дорой сидели в стороне от камина и листали журналы.

— Тиффани, можно тебя попросить? – с ходу атаковал Рики.

— Да? – дружелюбно откликнулась одноклассница.

— Ты хорошо играешь в квиддич? – спросил он.

В следующую секунду он пожалел об этом. Тиффани выпрямилась, сверкая глазами. Поскольку она была на полголовы выше и куда массивнее, зрелище впечатляло.

— Я в него не играю. Я его ненавижу! – сообщила она. – Мои отец и брат на нем повернутые, факт, но я‑то нормальная! Ясно?

— Да. Спасибо, что объяснила, — пробормотал Рики, извинился за беспокойство и, потеряв надежду, направился к выходу.

— Стой! – окликнула его Дора Нотт. Она догнала и придирчиво спросила: – А зачем тебе снова квиддич?

Это был не тот человек, кому можно безнаказанно не ответить, поэтому Рики изложил ей проблему седьмого игрока, не забыв похвастаться, что будет играть за команду колледжа, и как они с Диком выиграли. Этого Дора еще не знала.

— А можно, я буду играть с вами? – спросила Дора. Рики, не ожидающий такого, неопределенно махнул рукой.

— Нужно, — в гостиной появился Лео. Вопрос был решен раньше, чем Рики понял, что произошло.

Появление в команде Доры было воспринято с некоторым скептицизмом. Эди и гриффиндорцам была хорошо знакома ее страсть к экспериментаторству. Ральф прямо спросил, не заколдует ли она квофл так, чтоб он вообще никому не давался в руки. Она была слишком хрупкой и не годилась для загонщика, поэтому Рики, который мог дополнить свою подготовку тренировками со сборной «Слизерина», уступил ей охотника.

После этого обычная жизнь стала интересно окрашена.

Профессор Снейп на своих уроках по всякому поводу донимал членов Клуба намеками насчет того, что недурно бы им вообще забыть про квиддич и лучше учиться.

И он был немного прав, поскольку в разгаре всех этих квиддичных дел члены Клуба совершенно забыли об одном важном этапе своего обучения, который свалился на них неожиданно. Следовало определиться с предметами по выбору, которые начинались с третьего курса. И вот тут Рики мог воочию убедиться в своем дурном влиянии.

Все его друзья, включая Селену Олливандер, и большинство одноклассников, единодушно и не колеблясь, избрали маггловедение.

— Хоть буду знать, Рики, когда ты врешь, а когда нет, — прокомментировал Ральф Джордан.

— Похоже, у магглов есть чему поучиться, — сказал Лео.

— А мой дед всегда так считал, — ответил Артур.

Все они очень удивились, поняв, что сам Рики не собирается следовать их примеру. Он совершенно не видел никакой пользы в том, чтоб изучать обычных людей с колдовской точки зрения.

— Я все равно узнаю от вас, если будет что не то, — отмахнулся он, задумавшись о беседе, которая на днях состоялась у него с крестным отцом. Тот как‑то туманно намекал, что ему лучше не ходить на уход за магическими существами, но Рики его выбрал, под влиянием Пита. Артур и Эдгар сделали то же самое, причем Артур гордился отцом–драконозагонщиком. Дик, всерьез обожающий (и такое бывает) историю магии, выбрал древние руны. Лео счел этот сложный предмет абсолютно непрактичным и предпочел арифмантику, в дополнение к своим любимым точным зельям. Но Рики вовсе не стремился корпеть над цифрами. Вторым предметом Селена выбрала прорицания, которые не советовал ему Поттер еще до поступления в школу. Но все же Рики постепенно стал склоняться в пользу этого предмета и записался на него.

Тренировки с командой «Слизерина», проходящие через день, отнимали у него больше времени, чем ночные с Клубом, и скоро он почувствовал пробелы в домашних заданиях. В команде слизеринцев не было ни одной девчонки, и оттого наличествовала жесткая дисциплина, капитан почти не играл, а следил за другими. Поначалу на Рики косились те, против кого он играл, и кто‑то спросил, где он успел так хорошо научиться обращаться с битой. На тренировках постоянно присутствовал кто‑нибудь из болельщиков, что удивляло Рики – у него в голове не укладывалось, как может быть настолько делать нечего.