Рикошет

«А меня тут и нет как бы». — Никита уставился в блокнот, чтобы не спугнуть Высоковскую.

— Но я должен собрать как можно больше информации как о самой жертве, так и о ее окружении. Только так, из множества пазлов, можно собрать картину целиком.

Заметно подавив вздох, она согласилась:

— Хорошо. Спрашивайте.

— Итак… У вашего директора были подозрения, что жена ему изменяет?

— Были, — проронила Высоковская неохотно. — Он делал перевод средств на счет частного сыскного агентства, я видела документы. Вряд ли Виктор Михайлович нанял сыщика следить за кем-то другим…

Логов подбодрил ее:

— Это то, что нужно! А название агентства помните?

— «Следопыт». Запомнила потому, что в юности зачитывалась Купером.

— Я тоже! — радостно откликнулся Артур и впервые взглянул на Ивашина. — Ты читал?

Никита мотнул головой:

— Мне трудно читать… Вы же знаете.

— У него стеклянный глаз, — доверительно сообщил Артур. — Тяжело читать, это правда…

Морщинистое лицо Марии Владимировны еще больше съежилось от жалости:

— Ох, бедный мальчик.

«Вот какого хрена?!» — расстроенно подумал Никита, но вслух заверил:

— Ничего, я уже привык.

— Это… Бандитская пуля?

— Она самая, — вздохнул Артур и хлопнул его по плечу. — Наш парень — настоящий герой. И вообще хороший человек. Так что если у вас имеется дочка на выданье, то…

Она перебила:

— Благодарю. Моя внучка устраивает судьбу без моего участия.

— Вот такие они сейчас, — огорченно отозвался Артур. — Мы с вами для них не авторитет.

«Так вот что он делает, — догадался Ивашин. — Втирается к ней в доверие, пытаясь убедить старушку, будто считает ее ровесницей… Может она растаять от такого? Или ей уже по фигу?»

Может, у него был в этот момент несчастный вид, но Мария Владимировна неожиданно улыбнулась Никите:

— Они — хорошие ребята. Хотят жить правильно. Волонтерством занимаются, помогают людям. И они большие патриоты, чем поколение их родителей… Это же прекрасно!

— А ведь вы правы, — произнес Логов с таким потрясенным видом, будто подобное никогда не приходило ему в голову. — Их поколение получилось более удачным, чем предыдущее… Тогда мы наломали дров с этой перестройкой и прочим, вот дети девяностых и выросли без идеалов и ориентиров.

— С этим не поспоришь, — кивнула она.

Грустно улыбнувшись, Артур призвал:

— Давайте вернемся к сегодняшнему дню. Простите, Мария Владимировна, но протокол требует, чтобы я выяснил: где вы находились во время ограбления? Давайте восстановим хронику событий.

Понимающе кивнув, Высоковская пояснила:

— Мы как раз обсуждали с Виктором Михайловичем одну операцию. Направлялись к оператору — нужно было уточнить детали перевода. В этот момент в зал и ворвались эти трое в масках. Велели всем лечь на пол. Поскольку мы с директором находились рядом, то именно так и лежали на полу.

Судя по записям с камер, которые Поливец уже успел просмотреть, так оно и было. По крайней мере, до того момента, как грабитель разнес камеру битой, Мария Владимировна действительно находилась рядом с директором.

— На полу вы были справа или слева от него? — Артур пояснил: — Нам нужно нарисовать общий план, на котором будет указано, кто и где располагался. Но толком никто ничего не помнит…

Ненадолго задумавшись, она уверенно сказала:

— Я была слева от него, а Марго — наш главный специалист — справа.

— Вы абсолютно уверены?

— У Виктора Михайловича на левой щеке крупная бородавка, вы заметили? Я видела, как она дергалась…

— То есть Шмидт повернулся к вам лицом? Понятно, — Артур нарисовал в блокноте два овала и проставил в них инициалы. — А где находилась дама с собачкой?

— Прямо напротив меня.

«Сходится, — он нарисовал напротив круг и маленькую точку слева от него — собачку. — И эта не врет… Ладно, двигаемся дальше».

— А кто лежал напротив Шмидта, вы не заметили? Рядом с собачкой?

Высоковская задумалась:

— Какой-то мужчина…

— Ваш коллега?

— Не уверена… Но я не разглядывала его. Да и лица не было видно. Кажется, на нем была светлая рубашка… Но я не могу сказать точнее.

— Конечно, — согласился Логов. — С какой стати вам его разглядывать?

Мария Владимировна выпрямилась:

— Господин следователь, вы меня в чем-то подозреваете?

— Да с чего вы это взяли?!

Худая жилистая шея вытянулась:

— Вы произнесли последнюю фразу так, будто сомневаетесь в моих словах.

— Поверьте, нисколько не сомневаюсь!

— Это разумно, — заметила она отстраненно. — Потому что я говорю правду.

«А толку от этой правды — ноль, — расстроенно подумал Артур. — Сегодня все клиенты и сотрудники в светлых рубашках… Жара!»

* * *

— Коршун уверен, что стреляли с расстояния не более полутора метров. Практически в упор.

Артур не выглядел расстроенным, хотя мы ничего пока толком не накопали, только усталым. Показания свидетелей (или лучше называть их заложниками?) сводились к одному: ничего не заметил. Это походило на коллективный сговор, но Артур уверял, что такая всеобщая амнезия — обычное дело для переживших стресс.