Рикошет

А мое странное увлечение могло принести даже пользу. Я поняла это, когда различила силуэт на одном из кадров, сделанных практически вслепую, вытянутой рукой, которую бесстрашно сунула между стеклянными акульими зубами окна.

— Артур, смотри, — я показала ему телефон.

Он ничуть не удивился:

— Бомж? Да их тут как собак нерезаных…

— По-моему, это женщина.

— Тоже неудивительно.

— А то, что она стоит у стены? Не валяется на полу, не сидит даже…

Тогда Артур вгляделся:

— Это странновато. Предлагаешь проверить?

— У тебя пистолет с собой?

— Смеешься, что ли? Когда это я разгуливал с пистолетом? Мое оружие — мой мозг.

— Могзи, — вспомнила я. — Мама говорила, что так я в детстве называла мозги.

Он беззвучно рассмеялся:

— У тебя хорошие могзи. Интуиция тоже ничего… И если она подсказывает тебе, что там происходит нечто странное, я, пожалуй, загляну в этот домишко.

Я вцепилась в его руку:

— Мы вместе!

— И речи не может быть, — отрезал Логов. — Жди снаружи. Еще не хватало мне за тебя переживать.

— Ты — настоящий арбузер, — мы все в шутку так коверкали слово «абьюзер», уже набившее оскомину.

Артур согласно кивнул:

— Знаю. Стой здесь, ясно? Если что, хотя бы сможешь позвонить Ивашину и организовать группу поддержки.

— Может, сразу? — взмолилась я.

— Не смеши меня! Хочешь, чтоб нас подняли на смех? А если это манекен какой-нибудь?

— Ну конечно! Откуда ему тут взяться?

— Бомж спер спьяну и притащил сюда.

Такое вполне могло быть, и я не стала больше спорить. В конце концов, Логов не обязан был меня слушаться. Равно как и я его…

— Ладно, — сдалась я. — Только крикни оттуда, если все в порядке.

Его улыбка могла успокоить кого угодно, но я-то к ней уже привыкла. Обмануть меня Артуру было труднее. Или он не особо старался…

Когда он скрылся за углом, чтобы зайти в дом со двора, если, конечно, дверь окажется открытой, я прижалась к стене. Тому, кто находился внутри, кем бы он или они ни были, не следовало видеть меня раньше времени. Это могло спугнуть… Хотя, возможно, мы уже сделали это, пока спорили тут, и Логов никого не обнаружит в доме. И хоть бы! Я уже проклинала себя, что заметила это нечто на фотографии и опять подвергла Артура опасности.

Чтобы оправдаться, я напомнила себе, как этот чертов адреналинщик любит риск. Потому у него и процент раскрываемости высокий, что Логов сам лезет в каждую волчью нору, полагая, будто звучание фамилии каким-то образом защитит его. Остается в это верить.

Включив видеозапись, я незаметно, как мне показалось, снова сунула руку в разбитое окно и несколько раз поменяла угол съемки, чтобы захватить разные углы комнаты. Потом вытянула оттуда руку и немного отошла, чтобы посмотреть запись. И чуть не завопила: на экране было отчетливо видно, как темный силуэт (Артур) останавливается в дверном проеме и на него бросается некто…

В этот момент я повернула телефон, не подозревая, что упускаю главное, и на экране возникли обшарпанные стены, обмазанные чем-то подозрительно смахивающим на фекалии.

— О черт, — пробормотала я и бросилась к окну.

С улицы совершенно не видно было, что происходит в комнате, но Артур не кричал, я услышала бы. Или он легко справился с нападавшей — я еще надеялась, что это была женщина… Или уже лежал на полу без сознания. В лучшем случае.

— Артур! — закричала я, рискуя порезать лицо торчащими осколками.

Но на это мне было плевать — только бы он отозвался…

— Саша, все в порядке, — донеслось из темноты. — Я сейчас.

— Черт бы тебя побрал! Ты не мог сразу крикнуть? — процедила я сквозь зубы.

Орать в голос я не собиралась, ведь Логов мог быть там не один, а мои упреки поставили бы его в дурацкое положение. Оставалось только ждать, но я решила перебежать во двор, чтобы сразу увидеть Артура, когда он выйдет. Видок там был еще ужаснее, чем с улицы, чего и следовало ожидать. Возле единственного подъезда мостился разрушенный деревянный сарай, точно я оказалась в глухой деревне. Давно погибший палисадник был обтянут провисшей леской — что и от кого он защищал? Все заросло побелевшими одуванчиками и гигантскими лопухами, которые в сравнении со всем окружающим выглядели победителями.

Дверь в подъезд держалась на верхней петле, видно, ее здорово пнули когда-то… Но общая разруха как раз уже не удивляла. Поразило другое: на потрескавшемся асфальте сидела новенькая нарядная кукла. Небольшая, но не из семейства Барби. Эта походила на живого ребенка, а не на силиконовую голливудскую статистку. И меня охватил ужас от того, что она сидит здесь совсем одна, брошенная всеми, и ни одна девочка даже не пожалела ее.

Я уже готова была подобрать брошенную малышку, но тут в дверях появился Артур, который держал на руках… В первый момент мне показалось — парня, в такой же черной, как у Логова, майке и джинсах. Но на безжизненно болтавшихся ногах были сандалии и поблескивал лак.

— Кто это?! — вырвалось у меня, хотя Артур и сам не мог знать этого.

— Возьми куклу, — бросил он вместо ответа.

Зачем — объяснений не последовало, а требовать их я не решилась.