Рим: история города

Похоже, одной литературной римской красавицы для мрачной крепости оказалось недостаточно. Это место связано также с Флорией (Тоской), героиней пьесы Сарду и оперы Пуччини. Она совершает роковой прыжок — а вслед за нею и череда перекормленных сопрано. Возлюбленного Флории, Каварадосси, держали в тюрьме за революционную деятельность. Флория убила начальника полиции Скарпью ножом, схваченным с его обеденного стола. Потом явилась в замок Святого Ангела и стала свидетельницей расстрела любимого. Что оставалось девушке? Только броситься с крепостной стены. История, довольно резко охарактеризованная как «истасканная бульварная дешевка» (Дин Стаффорд), тем не менее послужила основой поистине замечательной оперы. В байках исполнительниц главной роли истасканность и вправду наблюдается, когда они наперебой рассказывают невероятные истории о своем прыжке. По меньшей мере три дивы (последней была девяностолетняя Ева Тернер, однако возраст не помешал ей плести небылицы) говорили, что чувствовали себя, как на трамплине, отбрасывавшем назад. Поверить можно лишь бедняжкам, сломавшим себе ноги ввиду отсутствия мата. Я видел довольно полную женщину, которая просто вошла в кулисы, ничуть не стараясь изобразить прыжок, и я видел легкоатлетические упражнения спортивных девушек, разбегавшихся перед прыжком. Самый смешной эпизод произошел в недавней постановке Английской национальной оперы, когда актриса просто наклонилась, а публика увидела медленное падение куклы.

Не такие жестокие и не такие ужасные времена

В предыдущих главах я вскользь упомянул о некоторых переменах в состоянии и облике города в Темные века. Из акведуков перестала поступать вода. Большие жилые районы опустели и начали разрушаться, самые хорошие дома использовали для неотложных нужд. На территории вокруг театра Бальба, том самом, что Ченчи приспособили для средневекового жилья, недавно (с 1981 года и в несколько последующих лет) велись раскопки. Обнаруженные находки дали важные сведения об экономической жизни Рима того периода. В портиках на виа делле Боттеге Оскуре, что идет по берегу Тибра, нашли следы древних мануфактур: ремесленники работали по стеклу и металлу. Как уже упоминалось, центр города сместился к Марсову полю из-за его близости к реке — источнику воды. Пространство вокруг еврейского квартала — Кампо дей Фьори и пьяцца Навона — отражает процесс приспосабливания средневекового Рима к изменениям в экономике.

Подальше «от города» (хотя все еще в городских стенах), уцелели монастырь и церковь времен поздней античности. Сохранились сады и виноградники, в то время как жилые кварталы совершенно развалились и были разобраны для строительства. Изменения, произошедшие в городе, можно увидеть в церкви Святого Климента возле Колизея и в церкви Святых Иоанна и Павла. Церковь Святого Климента знаменита тем, что открывает три культурных слоя разных эпох. В нижнем слое — улица, часть большого дома и храм Митры, которому поклонялись в I веке. Над ним — ранняя средневековая базилика V века со следами фресок, и выше — церковь зрелого Средневековья (1108), с характерными архитектурными и декоративными особенностями. Церковь Святых Иоанна и Павла посвящена не апостолам, а их тезкам, ранним римским мученикам. В непосредственной близости от нее обнаружены вилла и более скромные жилища, камни которых частично послужили основанием церкви, и куда можно спуститься для осмотра. С Целия спускается римская улица Клив Скаури, она ведет к фасадам торговых лавок III века, полностью вошедших в основание стоящей над ними средневековой церкви Святых Иоанна и Павла.

История римских христианских храмов, несмотря на большое количество прямых свидетельств, остается неясной для науки. Ни одно здание античной церкви не сохранилось неповрежденным. Базилики Константина были снесены либо так пострадали, что по ним можно судить лишь о масштабе и плане застройки. Самые ранние достаточно сохранившиеся здания христианских храмов относятся к началу средневекового периода. Итальянцы называют любую большую церковь, не обязательно епископскую, — дуомо. Слово произошло от латинского «дом», и это согласуется с часто повторяемым, но не доказанным предположением, что христиане до Константина и некоторое время после него молились в домашних условиях. Так, большие дома, стоящие под храмами Святого Климента и Святых Иоанна и Павла, возможно, были первыми домашними молельнями этих мучеников. Позднее над ними построили официальные базилики.