«Рим». Мир сериала

Д. Пучков: Да-да. Ну и тут же дочку за жабры — бежит, открывает сундук, там этих фигурок, переданных молодым человеком, в изобилии. «Откуда они у тебя?» — «Купила». — «Не лги мне!» — «Купила». — «Тебе их подарил человек Меммия, да?» — «Нет, я не знаю, о чем ты». — «Не лги!» — «Не лгу». — «А ну иди сюда. Это ты, да? Ты пошла к Меммию, ты предала меня. Шлюхой подрабатывала? Ты была шлюхой кого-то из людей Меммия, шлюхой всего Целия». — «Это неправда. Он любит меня, а я люблю его». — «Как можно быть такой дурой! Он использовал тебя, чтобы достать меня!» — «Ты ничего не знаешь, он любит меня!» — «И ради любви этой мрази ты предала родного отца?» — «Да, я предала тебя, предала с удовольствием!» Дальше вопли, крики: «Это ты убил мою мать, сделал меня шлюхой и еще спрашиваешь почему? Мы все тебя ненавидим! И я хочу, чтобы ты сдох! Давай, убей меня, как убил мать!» — «Я ее не убивал». — «Лжец!» — «Я не убивал ее». — «Она не любила тебя, вот ты ее и убил!» — «Рот закрой!» — «Она никогда тебя не любила!» — «Рот закрой!» — «Она никогда тебя не любила»…

К. Жуков: Чуть не придушил тупую дочуру.

Д. Пучков: Только Пулло ее спас. Вот это я понимаю — измена в семье! У Меммия с оперативной работой все хорошо.

К. Жуков: Ворен ведь подумал, что это его друган Маский подстроил.

Д. Пучков: Маский по краю прошел.

К. Жуков: Наш любимец человек-газета сообщает, что Марк Антоний отбывает в Египет.

Д. Пучков: «Наш благородный триумвират объявляет о срочном отбытии из города Марка Атония. Он займет свое место в Александрии как верховный наместник Египта и восточных провинций. Завтра в доме Руфуса (уж не Транквилия ли?) пройдет аукцион прекрасных рабов: от покладистых девственниц до ученых греков — у Руфуса есть рабы на любые деньги».

К. Жуков: Тут же рекламный ролик прокрутили. А Антоха наш, Маркуша Антоний, пытается попрощаться с Атией, для чего пришел на виллу. Но там легионеры сторожат.

Д. Пучков: Караул выставлен.

К. Жуков: Да.

Д. Пучков: «Приказ триумвира Октавиана Цезаря: в дом никого не пускать». — «Применить силу?»

К. Жуков: С ним там ликторы. Силоприменяльщики, блин. Своими прутиками собрались бить легионеров в доспехах?

Д. Пучков: Тут он начинает орать: «Атия! Атия!» Выбегает Атия: «С дороги, насекомые!» — «Прости, госпожа, но тебе нельзя покидать дом без разрешения». Ну и Марк Антоний: «Я просто хочу поговорить. Не вынуждай меня к насилию, центурион». — «Говори!»

К. Жуков: У центуриона каска на голове — атас. Видно, что нащечники находятся на расстоянии двух пальцев от щек… Зачем они нужны — они же никак шлем не держат? У него каска на башке будет сидеть, только если ее двусторонним скотчем приклеить.

Д. Пучков: Зато рожа хороша у центуриона.

К. Жуков: Нащечники показывают — видно, что там ни мягкого подбоя, ничего — фу!

Д. Пучков: Могли бы постараться.

К. Жуков: Было бы даже лучше, если бы его рожа была бы стиснута наушами.

Д. Пучков: Антоний пришел попрощаться. При всей мерзости, так сказать, Атию, видимо, любил крепко. «Завтра уезжаю». — «Очень хорошо, тогда прощай!» — «Придет время, и я пришлю за тобой». — «Когда оно придет?» — «Кто знает! Надо набраться терпения». — «Обещай, что пришлешь за мной!» — «Жизнью клянусь!»

К. Жуков: В это время Ворен приходит к Антохе домой, там происходит сессия уничтожения документов.

Д. Пучков: «Сожги». — «А это?» — «Не знаю, тоже сожги или жопу подотри — мне плевать!» Неужели там бумага годилась для подтирания?

К. Жуков: Я что-то сомневаюсь.

Д. Пучков: Да, неточность. Надо научный эксперимент провести.

К. Жуков: Взять папирус и попробовать что-нибудь подтереть.

Д. Пучков: «Так-так, Люций Ворен, нашел мое золото?» — «Я знаю, где оно». — «И?» — «Тит Пуллон вернет его, а я ушел из коллегии». — «Ушел?» — «По личным причинам. Уверен: Пуллон тебя не подведет». — «Да я был уверен, что ты меня не подведешь, и вот пожалуйста…» — «За это прошу прощения. Я пришел предложить свою службу в Египте, если возьмешь меня». — «Твою службу в Египте?» — «Я не могу оставаться в Риме, позволь поехать с тобой в Египет, пожалуйста». — «Ну хорошо, поедешь со мной, мне нужны верные люди. Ты же не сопьешься?» — «Никак нет!» — «Стойкие мужики вроде тебя часто спиваются, когда разочаровываются в жизни. Ну, добро пожаловать на борт!» — «Спасибо». Встреча с Пуллоном…

К. Жуков: Пулло расспрашивает, что да как.

Д. Пучков: «И что сказал?» — «Отплываем завтра». — «Не зайдешь попрощаться?» — «Нет». — «У Ворены твоя кровь, ей нелегко прощать, она молодая…» — «Пуллон, так будет лучше. Хорошенько о них позаботься. Скажи им… Скажи, что я старался». — «Это правда. Да хранят тебя боги, брат!» — «И тебя, брат!» Разобнимались и разбежались.

К. Жуков: Октавия рвет цветы дома…

Д. Пучков: Нервно.