«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Слава богу. Луки в оружейке стояли под замком.

Д. Пучков: «Моя очередь!» — «Антоний, мы можем обсудить насущные дела?» — «Тсс! Спугнешь оленя! Он переместился, зверь сдвинулся!» — «Еще разок!» — «Насчет поставок зерна. Меня уполномочили предложить тебе двойную цену, если гарантируешь поставку до конца месяца». — «Двойную, говоришь? Неплохо!» Вступает Клепа: «Тройную!» — «Согласен».

К. Жуков: Слишком быстро согласился.

Д. Пучков: «Мы заплатим втрое больше обычной цены». Не умеет торговаться. «И Карфаген. Вы передадите Карфаген под управление Антония». — «Это возможно». — «Бедный Октавиан, должно быть, он в полном отчаянии». — «Люди голодают и умирают. Октавиан сделал все возможное во избежание дальнейших страданий». — «Потому что он так любит свой народ». — «Любит». — «Никого он не любит, и его никто не любит! Может кормить народ жаворонками и устрицами, пока те не лопнут, а меня все равно будут любить больше. Правда, Ворен?» — «Да». — «Вот он, глас народа! Они любят меня». — «Несомненно, ты прав, но у нас уговор, да?» — «Да: тройная цена и Карфаген. И Испания». Молодец! «Испания? Да ты не можешь получить Испанию». — «Какая жалость! Тогда договор отменяется». — «Послушай, это абсолютно…» — «Договор отменяется!» Попадание в оленя: «Браво, любовь моя!» «Значит, на ужин оленина. Приятного пути домой, ребята». Отшили ребят.

К. Жуков: Странно все это. Во-первых, в Риме, конечно, были проблемы и, возможно, где-то не хватало еды, но не так, чтобы люди умирали от голода. Во-вторых, Карфаген же у Лепида. Как он может просить у Октавиана то, что за Лепидом закреплено? Проблемы в Риме были гораздо глубже, чем хлеб, черт возьми! Рим мог с Сицилии возить хлеб и еще много откуда. Это Средиземное море, там все растет, можно за угол на тазу отплыть и что-нибудь купить не в Египте. Проблемы были в том, что триумвиры (теперь уже, наверное, два из трех, Октавиан и Антоний) тянули одеяло власти каждый на себя. Они раз за разом продлевали срок действия триумвирата при помощи разных бюрократических тонкостей, но друг другу они были уже не нужны, потому что гражданская война кончилась, врагов внешних больше нет, а значит, должен остаться только один. Ну а объявить друг другу войну — это, кстати говоря, в фильме показано — они не могли: их не поймут. Сколько можно? Того, кто развяжет гражданскую войну, сразу перестанут поддерживать, и это для него плохо кончится. И Марк Антоний, и Октавиан использовали различные подковерные интриги, некие военные демонстрации. Антоний чудом ушел от парфян, но тем не менее продолжал заигрывать с Арменией, потому что идея парфянского похода никуда не делась. Помимо внутриполитических у Антония были вполне конкретные внешнеполитические амбиции, он хотел присоединить к себе как можно больше территорий. В 35 году царь Артавазд предлагал объединиться против парфян, Антоний вроде бы согласился, и начались перемещения войск в сторону Парфии, в сторону Армении. На парфян-то второй раз Антоний не пошел, а вот Армению присоединил, из-за чего устроил триумф. Но триумф мог быть только в одном месте — в Риме, а Антоний провел церемонию в Александрии.

Д. Пучков: Молодец!

К. Жуков: Триумф в Александрии — это намек на то, что столица теперь там. Антоний, конечно, хотел, чтобы столица была в Риме, но столица там, где Антоний, а сейчас он в Александрии, поэтому триумф будет в Александрии. Это был вызов, с одной стороны. С другой — можно же сказать, что это не триумф, а подделка какая-то. Октавиан так и сделал, одновременно принявшись проповедовать в сенате, что Антоний, гад такой, во-первых, проводит освященный богами римский ритуал непонятно где, в колонии по большому счету, а так нельзя. Во-вторых, собирается перенести столицу в Александрию, а это значит, что миллион человек, проживающих в Риме, тут же обнищает. Они жили только за счет ресурсов, отовсюду стекавшихся в столицу. И теперь что? Куда им деваться? В Египет? Там уже свой миллион, их там не ждут. Это возбуждало сильное недовольство римской толпы.

А Марк Антоний ко всему прочему опирался на авторитет Гая Юлия Цезаря, потому что это был единственный авторитет, к которому апеллировали буквально все, ведь он из предшественников данных персонажей самый великий, его величие неоспоримо, он лучше всех воевал, правильную политику проводил и вообще гений. И Антоний целенаправленно продолжал политику Юлия Цезаря, постоянно обещая латинизировать все варварские провинции. Ну что такое Египет для римлян? Это варвары, потому что они говорят непонятно. А по сути дела-то, это же цивилизация, причем серьезнейшая, и представителям этой цивилизации, особенно знатным, не нравилось, что, находясь в составе некоего государства, они не являются его гражданами. Местные Антония поддерживали, всем же хочется какие-то бонусы получить.

Д. Пучков: Грин-карту.