«Рим». Мир сериала

К. Жуков: Ворена глючит, что у него жена жива.

Д. Пучков: Постельная сцена.

К. Жуков: И тут же выясняется, что это вовсе не жена, а мерзкая лысая египетская проститутка в каком-то мерзотном борделе.

Д. Пучков: «Опять всю простынь на себя стянул, сволочь волосатая! Опять эти твои кошмары! За такое надо доплачивать». — «Заткнись, женщина!» Хорошо хоть женщина.

К. Жуков: Ворен надевает каску, доспехи и идет на службу через Александрию. Александрия странно показана — такое впечатление, что пытались изобразить современный арабский город. Все-таки это древний египетский город, причем подвергшийся влиянию эллинистической традиции. Птолемеи — это же соратники Александра Великого. Египетского в фундаменте было больше, но тем не менее это не арабский город, он, наверное, на Афины был больше похож, чем на современный Каир. Кто бывал, поймет.

Д. Пучков: Каир — страшный город.

К. Жуков: Так точно!

Д. Пучков: Это самый грязный город, какой я только видел.

К. Жуков: Согласен.

Д. Пучков: Самое яркое впечатление — два дома, между ними мусор насыпан до второго этажа, а наверху лежит дохлый ишак лапами кверху. Неужели не воняет? Гадюшник какой-то нечеловеческий!

К. Жуков: В те времена было несколько по-другому, тем более в Александрии. Во-первых, там не было арабов, они туда гораздо позже пришли.

Д. Пучков: А египтяне, кстати, на арабов не похожи, совершенно другой тип лица.

К. Жуков: Да, основная масса, судя по всему, по-другому выглядела и вела себя как-то иначе. В общем, идет Ворен через Александрию на службу и приходит во дворец. Центральные ворота, куда все заходят, — чисто завод, только проходной нету… Я понимаю — это же фильм, стало быть, для отдельного рабочего входа нужно воротца делать, отдельную локацию. Она денег стоит. Если уж построили ворота, давайте все будут через них ходить.

Д. Пучков: Ну уж не таких и денег.

К. Жуков: Такое впечатление, что эти ворота единственные во дворце. А здание-то огромное было со множеством входов-выходов. Этот вход, в который грузовик въедет, явно для каких-нибудь церемоний предназначен.

Во дворце служат тысячи людей. Если все будут через центральный парадный вход входить и выходить, он уже не будет парадным.

Во дворце Ворен находит обдолбанного Поску, который дует кальян, как у нас говорят, «треплет гибкого». Вот только кальянов тогда не было.

Д. Пучков: Ну, видимо, чтобы зрелищно было…

К. Жуков: Так они бы ему еще шприц всунули!

Д. Пучков: Ха-ха-ха! Поска хамит: «Люций Ворен! Твой ежемесячный загул уже закончен?» То есть надо понимать, что Ворен там…

К. Жуков: Во все тяжкие…

Д. Пучков: …бухает как надо! Ворен отвечает: «А твой, я смотрю, еще нет?» Наркоман проклятый. «Это ерунда, это от нервов». — «Где он?» — «Где он? Глубокий вопрос! Его смертная плоть в тронном зале встречает делегацию сената». Судя по всему, Марк Антоний тоже увлекается чем-то. В Египте, я смотрю, хорошо было. «Они уже здесь?» — «Да, сенатор Бибул и несколько высокопоставленных персон, чьи имена я забыл…» Поска, который все помнит (он же записной книжкой у Цезаря был), совсем охренел.

К. Жуков: Я думаю, что он специально «забыл».

Д. Пучков: Да. «Прибыли сегодня утром». — «А ты почему не там?» — «А я ценю свою жизнь такой, какая она есть. Когда царица на меня рычит, я удаляюсь. Это не трусость — кто позаботится о моей жене?» Молодец Поска!

К. Жуков: В тронном зале Марк Антоний специфическим образом принимает римских послов. А самое главное — он Клеопатру учит охотиться и тупыми стрелами стреляет по рабу, который переодет оленем. Очень смешно!

Д. Пучков: Да.

К. Жуков: Единственное, чего я не понял, как сенатор Бибул оказался послом Октавиана? В это время действительно был сенатор Бибул — Луций Кальпурний Бибул, соратник Марка Антония. Причем сначала он поддерживал Помпея, потом переметнулся к Бруту и Кассию, командовал одним из соединений в битве при Филиппах, попал в плен. После чего, как и многие соратники Помпея, переметнулся от Октавиана к Антонию. Он не мог быть послом Антония. Почему они назвали его Бибулом — других фамилий, что ли, нету в Риме?

Д. Пучков: Странно.

К. Жуков: Они, наверно, просто взяли какое-то имя и сказали: «Он будет посол». А в это время Люций Кальпурний Бибул, собственно, был легатом в Сирии. Легатом от Антония, конечно же.

Д. Пучков: Удивительно!

К. Жуков: В целом это никак на фильм не влияет, но если ты хоть чуть-чуть интересовался вопросом, то слух немножко режет.

Д. Пучков: Марк Антоний: «Плавно ведешь лук за животным, с упреждением. Видишь, в зависимости от скорости движения зверя. Пей воду! — дает команду оленю. — Сейчас самое время — животное думает только о жажде. Олень знает об опасности, но очень хочет пить. Видишь, как все просто?» Это мне напоминает ночь в казарме — примерно так же было! Только без луков.