Римские древности

VI. После того как консулы высказали это и многие присоединились к обеим сторонам, сенат оказался в затруднении относительно того, что же следует делать, и заседал в течение многих дней подряд, так как, с одной стороны, казалось, что Брут говорит о наиболее полезном, с другой — что Коллатин советует наиболее справедливое. Наконец сенат решил сделать народ судьей и того, что полезно, и того, что справедливо. 2. И после того как каждым из консулов было сказано многое, курии[569] (числом тридцать) провели голосование, причем перевес в ту или иную сторону был столь незначительным, что лишь благодаря преобладанию в один голос желавших отдать имущество оказалось больше, чем желавших присвоить его. Тиррены же, получив ответ от консулов и долго восхваляя город за то, что выгоде он предпочел справедливость, написали Тарквинию, чтобы тот прислал лиц, кто примет обратно имущество, сами же они оставались в городе под предлогом сбора движимого имущества и распродажи того, что нельзя ни увезти, ни унести. На самом деле они сеяли смуту и плели заговор среди жителей города, как им это и поручил тиран. 3. Ведь послания от изгнанников они передали их сторонникам и от тех получили другие письма — к изгнанникам. Кроме того, затевая беседы со многими и прощупывая настроения тех, кого они считали легко поддающимися соблазну то ли из-за бессилия духа, то ли из-за недостатка жизненных средств, то ли из-за тоски по преимуществам, которыми они пользовались при тирании, послы стремились подкупить, внушая им добрые надежды и снабжая деньгами[570]. 4. Естественно, в большом и многолюдном городе должны были найтись и такие, кто наилучшему из образов правления предпочтет наихудший, причем не только из черни, но и из знати. Среди них были два Юния, Тит и Тиберий, сыновья консула Брута, лишь недавно начавшие отращивать бороду, а с ними и два Вителлия — Марк и Маний, братья жены Брута, вполне способные к ведению государственных дел, и сыновья сестры другого консула — Коллатина, оба, и Луций, и Марк Аквилии в том же возрасте, что и сыновья Брута. У этих-то Аквилиев[571], отца которых уже не было в живых, и происходили многочисленные собрания, у них же замысливались и способы возвращения тиранов.

VII. Мне кажется, что благодаря не только многим и различным причинам, но и провидению богов дела римлян оказались столь успешными, но более всего — благодаря тому, что тогда произошло. Ведь несчастных заговорщиков охватило такое безрассудство и сумасшествие, что они осмелились написать тирану собственноручно подписанное письмо, открыв ему имена большинства принимавших участие в заговоре людей, а также время, в которое те собирались совершить нападение на консулов. Понеже из присланных от тирана весточек они поняли, что тот хочет знать, кого из римлян ему необходимо будет облагодетельствовать, когда он вернется к власти. 2. Благодаря случайности консулы перехватили эти письма. У Аквилиев, сыновей сестры Коллатина, собрались самые главные участники заговора, приглашенные якобы на жертвоприношения. После угощения они, приказав слугам удалиться с пирушки и выйти за пределы мужской половины дома, обсудили между собой вопрос о возвращении тиранов и записали решение в собственноручно подписанном письме, которое Аквилии должны были передать послам от тирренов, а те в свою очередь — Тарквинию. 3. В это время некий виночерпий из прислуги, пленник из города Ценина по имени Виндиций, заподозрив, что эти мужи задумали злое, удалил слуг и, оставшись у дверей один, подслушал их разговор и подглядел через какую-то щель в дверях, что все они пишут письма. 4. Выйдя из дома уже глубокой ночью, будто бы посланный господами по какому-то делу, он не решился пойти к консулам, опасаясь, как бы они из-за родственных соображений не пожелали скрыть дело и не уничтожили самого донесшего о заговоре, но отправился к Публию Валерию, который был одним из четырех вождей, уничтоживших тиранию[572]. Получив от Валерия клятвенное заверение в собственной безопасности, скрепленное рукопожатием, он донес о всем том, что видел и слышал. 5. Узнав об этом, Валерий, ничего не откладывая на потом, под утро заявляется к дому Аквилиев с многочисленной толпой клиентов и друзей. Войдя беспрепятственно в дверь (он-де зашел по какому-то другому делу), Валерий захватил еще бывших в доме юношей и письма, самих же юношей доставляет к консулам.