Римские каникулы

Римма принялась объяснять: собираясь в Италию, она даже подумать не могла, что останется здесь насовсем. Поэтому вещей у нее с собой было всего на три дня, и в основном, деловые костюмы и коктейльные платья. Такая одежда не годится для повседневной жизни.

– Протестую! – горячо перебил ее Ромоло. – В маленьком черном платье я тебя еще ни разу не видел! Уверен, оно тебе будет невероятно к лицу. Представляю, как струятся по блестящему шелку твои роскошные волосы…

Тут в кухне, отделенной от зала бамбуковой занавеской, что-то грохнуло и покатилось. Сбитый с толку Ромоло закашлялся, заморгал и сказал совсем другим тоном:

– Ужасно жаль, что не могу поехать с тобой! Но готов порекомендовать магазины – хорошие и недорогие. В них одеваются Анна и Джулия, да и другие девчонки рассказывали, что там можно найти очень приличные вещи.

Он назвал несколько адресов. Римма старательно их записала, стараясь не слишком зацикливаться на мысли о неведомых «других девчонках». Они, наконец, распрощались, и она отправилась к ближайшей станции метро – оказалось, что все рекомендованные магазины находятся довольно далеко от Трастевере.

В первом же торговом центре, куда Римма так долго добиралась, к ее несказанному удивлению, обнаружилось некое подобие московского «Ашана». Тут продавалось все: и еда, и садовые шланги, и автотовары, и мебель. Были, конечно, и обувь с одеждой, но эти отделы Римма даже не стала искать: еще не хватало приехать в Италию и одеваться в подобных местах! До крайности раздосадованная, она уселась на скамейку и принялась проверять в телефоне другие записанные со слов Ромоло адреса. Так и есть! Все остальные магазины были точной копией этого. Он бы еще в секонд-хенд ее отправил! Наверняка именно там одевается Анна, судя по ее унылым платьям и старомодным туфлям.

Успокоившись, Римма принялась искать стоки и аутлеты приличных брендов. Оказалось, что один из них, едва ли не самый большой, расположен буквально через дорогу. Повеселевшая Римма отправилась туда, чтобы через каких-нибудь пять-шесть часов в полном изнеможении вывалиться на стоянку такси увешанной, как новогодняя елка, множеством разноцветных пакетов. Улов получился отменный: она накупила одежды, обуви, косметики и белья, и еще целую кучу жизненно важных для каждой женщины мелочей по очень божеским ценам. В Москве за такие покупки наверняка отдала бы в два, а то и в три раза больше.

Когда такси остановилось возле кафе, уже вечерело. И все женщины семейства Сантини как будто специально оказались поблизости: Джулия перебирала скатерти в комоде для столового белья, а Анна с матерью просматривали бумаги, сидя за незанятым столиком. Тут же бегали и дети Джулии, парочка весьма шумных и совершенно неугомонных, но совершенно очаровательных карапузов – пухленьких, смуглых, кудрявых, черноглазых и черноволосых, точно сошедших с полотна какого-нибудь известного живописца.

Ромоло принялся выгружать из багажника покупки, а женщины, как по команде прекратив свои дела, вытянули шеи, чтобы получше разглядеть логотипы на пакетах. Римма улыбнулась им и помахала рукой. Пока она расплачивалась с таксистом, синьора Лукреция ушла внутрь кафе, и от Риммы не ускользнуло застывшее на ее лице выражение сдержанного неодобрения. Ну и пусть: ей-то какое дело? Еще не хватало спрашивать разрешения, как поступать со своими собственными деньгами.

Провожая взглядами заносимые в дом многочисленные богатства, сестры Ромоло, похоже, испытывали явно противоречивые чувства: Анна смотрела с завистью, Джулия – с простодушным восторгом. Узнав, что Римма, помимо своих покупок, привезла еще и гостинцы детям – по игрушке и шоколадке каждому, – она всплеснула руками и кинулась ее целовать.

– Какая же ты славная! А это что у тебя? А тут, бирюзовое? Ой, я этот цвет тоже до смерти обожаю! – возбужденно тарахтела она, увиваясь вокруг Ромоло и заглядывая в пакеты. – Можно мне будет потом подняться и посмотреть, что ты купила?

– Конечно же, приходи, – ответила польщенная Римма.

Таща наверх ее покупки, Ромоло ничего не сказал, хотя выражение лица у него было странное. Едва взглянув на пакеты из толстого глянцевого картона с узнаваемыми логотипами, он отлично понял, что его советами она не воспользовалась. Кроме того, мать и сестер он знал куда лучше Риммы, и их реакция на такой вызывающий шопинг наверняка не стала для него неожиданностью. Сколько она ни убеждала себя, что в ее поведении не было ничего дурного, но в какой-то момент, глядя, как он нерешительно топчется в собственной мансарде перед разноцветной грудой коробок и свертков, ей стало ужасно неловко. Не зная, как поступить, да и стоит ли вообще заострять внимание на этой теме дальше, Римма выбрала самый простой способ: обвила руками шею любимого. Он с готовностью заключил ее в объятия и сказал, целуя в макушку:

– Похоже, ты сделала их. Особенно Анну. Она же всю жизнь твердит, что главное в человеке – внутренняя красота. Тем более в женщине…

– Вот уж точно, о ком я сегодня не вспоминала, так это о ней, – беспечно пожала плечами Римма.