Римские каникулы

– А о ком вспоминала? – живо спросил ее Ромоло.

– О том, кому хотела понравиться в этом… – освободив руку, она вытряхнула на постель содержимое одного из пакетов: шелковое, кружевное, полупрозрачное, с атласными лентами и частой шнуровкой. – Хотя, наверное, зря. Какое, к примеру, эта штука имеет отношение к внутренней красоте? – Римма наугад вытянула из пестрой горки крошечные трусики цвета змеиной кожи и задумчиво покачала ими в воздухе, словно впервые увидела. – Пожалуй, выброшу. Или засуну подальше. На самое дно чемодана…

Смотреть, как мгновенно еще больше темнеют его агатовые глаза, как на шее, на скулах расцветают пятна румянца, как он коротко хмурится, сводя к переносице свои длиннющие брови, – было весьма забавно и чертовски приятно. Покрутив трусики на пальце, Римма уронила их к остальному белью, вздохнула и отвернулась.

За спиной раздался сдавленный смех. В тот же момент ее обхватили сильные руки, и Римма почувствовала на своей шее его горячее дыхание.

Вот теперь можно и о внутренней красоте побеседовать. Самое подходящее время…

* * *

Это маленькое приключение ничуть не расстроило Римму. Наоборот, позабавило. Конечно же, от ее внимания не ускользнула реакция родни Ромоло, но она постаралась поскорее выкинуть мысли об этом из головы. Да, его семья оказалась не так состоятельна, как могло показаться сначала. Дом и кафе – это все, что у них есть. Но ведь сам Ромоло еще так молод! У него все впереди. Он умен, энергичен, трудолюбив, хочет учиться дальше. Римма много раз наблюдала, как он общается с посетителями кафе – это же воплощенные обаяние и искренняя симпатия к людям! Такие качества просто не могут не быть вознаграждены достойным местом под солнцем. Не сразу, конечно же, но со временем – почему бы и нет? И потом, вовсе не обязательно всю жизнь поддерживать семейный бизнес в неизменном, чуть не сто лет назад сложившемся виде. Ведь сейчас все вокруг так быстро меняется! Выигрывает самый дальновидный и гибкий. Мысль о том, что через каких-нибудь семь-десять лет Ромоло, с его умом и талантами, будет владеть целой сетью собственных фирменных кафе, вовсе не казалась Римме такой уж невероятной. А она будет ему помогать строить бизнес. Вот тут как раз и пригодятся ее красный диплом, ее опыт работы в Москве и три языка. Ведь быть хозяйкой собственного дела куда приятней, чем работать на всяких малосимпатичных личностей, которые еще и норовят позволить себе черт знает что…

Прошло еще несколько дней. Наступила суббота. В выходные кафе открывалось на два часа позже, и они могли позволить себе немного подольше поваляться в постели. Утро выдалось неожиданно пасмурным и холодным. Римма успела почти забыть, каково это – когда небо не сияет ослепительной голубизной, а сплошь затянуто облаками, и в окна стучат колючие струи дождя. Зябко поежившись, она теснее прижалась к Ромоло, вбирая в себя тепло его тела. Он обнял ее и сказал, показывая на залитые водой потемневшие стекла, прямо за которыми проплывали низкие свинцовые тучи:

– Удивительно! Такой ливень у нас можно увидеть, скорее, в декабре или январе, а не во второй день марта.

– Зато у нас – сколько угодно, – усмехнулась она. – И в марте, и в апреле, и в мае… И даже в июле.

Ромоло лишь головой покачал:

– Не представляю, как вообще можно жить там, где по полгода не видно солнца.

Римма рассмеялась:

– Эй, Москва – не Шпицберген какой-нибудь! Уверяю тебя – солнца и у нас бывает предостаточно. Не так много, конечно, как в Риме, но мы привыкли и радуемся каждому погожему дню.

– Ты уже скучаешь по дому? – вдруг с тревогой поинтересовался он, заглядывая ей в лицо. – Жалеешь, что решила остаться тут, со мной?

– Что ты, конечно, нет! – искренне заверила Римма.

Он облегченно вздохнул и еще крепче прижал ее к себе.

Конечно она ни о чем не жалела… Но понимала, что в скором будущем ее ожидает куча хлопот. Нужно будет оформить нормальную визу (по своей туристической она имела право находиться здесь только до конца майских праздников), уволиться с работы, решить, как быть с квартирой, подготовить и перевести кучу разных документов…

От этих противных беспокоящих мыслей Римма поежилась, словно от холода. Совершенно не было желания думать об этом, лежа в надежных объятиях своего любимого. Рано или поздно она, конечно, заставит себя заняться делами. Но, пожалуйста, пусть не сегодня! Все-таки на дворе выходной…

– Замерзла? – неверно истолковав зябкие движения ее плеч, Ромоло свесился с кровати и покрутил регулятор на батарее. – Сейчас сделаю потеплее.

– Ой-ой, ты стянул с меня все одеяло! – немедленно запричитала она. – Лучше обними меня крепче, а то от этих твоих батарей никакого толку. Максимум – восемнадцать градусов, это что такое вообще?! Одно название – «потеплее».

– Я привык, – улыбнулся он, вновь заключая ее в объятия. – И потом, ты просто не представляешь себе, что тут будет делаться летом.

– Давай купим новые шторы, – предложила Римма. – Есть такие специальные, блэкаут…