Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

В греко-италийском быту этому племенному округу соответствует не столько город, сколько племя. Карнутов можно приравнять к беотянам, а Автрик и Кенаб — к Танагре и Феспиям. Особенность положения под римским господством кельтов сравнительно с другими нациями, например иберами и эллинами, основывается на том, что у кельтов эти крупные союзы продолжали существовать в качестве общин, у других же наций общины возникали из составных частей этих союзов. Может быть, известную роль сыграли и более древние различия в национальном развитии, относящиеся к дорим-скому времени. Возможно, что лишить беотян их общих съездов представителей городов было легче, нежели раздробить гельветов на их четыре кантона. После установления единой центральной власти политические союзы были все же сохранены там, где их роспуск повлек бы за собой дезорганизацию. Тем не менее преобразования, осуществленные в Галлии Августом или даже Цезарем, были вызваны не силою обстоятельств, но главным образом свободным решением правительства; такое решение вполне соответствует традиционной римской политике терпимости по отношению к кельтам. Ибо в доримскую эпоху и даже в годы завоевания Галлии Цезарем там существовало гораздо больше округов, чем впоследствии; замечательно, что мелкие округа, примыкавшие к более крупному в качестве его «клиентов», в эпоху империи не сделались самостоятельными, но попросту исчезли⁸. Если впоследствии страна кельтов оказывается поделенной на сравнительно небольшое число значительных, частью даже очень крупных округов, которые, по-видимому, не делились на более мелкие зависимые племенные единицы, то, хотя корни такого порядка кроются, конечно, в доримских отношениях клиентства, полное его осуществление является все же результатом римской реорганизации. Это сохранение и усиление системы округов имело решающее значение для дальнейшего политического развития Галлии. Тогда как Тарраконская провинция распадалась на 293 самостоятельные общины, в трех Галлиях, как мы увидим в дальнейшем, было не более 64 общин. Племенное единство и его исторические традиции остались в неприкосновенности. Общий культ речного бога Немавза, сохранявшийся у этих племен в течение всей эпохи империи, показывает, до какой степени даже здесь, на юге страны, в округе, превратившемся в город, все еще живо сознавалось традиционное племенное единство. Общины, имевшие такую внутреннюю сплоченность и владевшие обширной территорией, представляли собой внушительную силу. Под римским владычеством галльские общины, по существу, остались такими же, какими застал их Цезарь: народные массы по-прежнему находились в полной политической и экономической зависимости, аристократия оставалась всесильной. Внутренние порядки треверов при Тиберии в изображении Тацита во всех отношениях напоминают нам доримскую эпоху, когда каждый крупный магнат со своей многотысячной челядью крепостных и кабальных людей разыгрывал из себя на своей родине полновластного хозяина. Рим предоставил общине широкие права, даже некоторую военную власть, так что при известных обстоятельствах она имела право строить крепости и держать в них гарнизоны, как это было у гельветов, а ее должностные лица могли собирать гражданское ополчение и в этом случае пользовались правами офицеров соответствующего ранга. Такие полномочия имели, разумеется, совершенно различное значение в зависимости от того, были ли они сосредоточены в руках должностного лица, возглавлявшего маленький городок Андалузии, или в руках начальника какого-либо округа на Луаре или Мозеле, по площади равного небольшой провинции. Великодушная политика Цезаря, которому, несомненно, следует приписать основные черты этой системы, встает здесь перед нами во всем своем величии.