Римский период, или Охота на вампира

Моя золотая мама весело шла вдоль этих мясных и молочных рядов и напрямки спрашивала у продавцов:

– Ну, як тэпэр будэ з жидами?

Но они отводили глаза:

– Та мы шо… Мы ничого нэ знаем…

Господи, тот погром ты усмирил смертью Сталина. Но неужели теперь, здесь, в Италии?..

68

Как говорят на Востоке, сколько раз ни скажи слово «халва», во рту слаще не станет. Елена всю жизнь изучала итальянский язык, итальянскую историю и искусство, знала наизусть половину итальянских опер, видела итальянские фильмы и фильмы об Италии, и все-таки – когда она попробовала Италию «на вкус» – Италия ее ошеломила. Все оказалось именно таким, каким представлялось по фотографиям и виделось на киноэкране и во снах, и все же… и все же эффект был как при переходе из обычного двухмерного кинотеатра с его плоским изображением в кинотеатр стереоскопического видения. Нет! Сильнее! Потому что в стереоскопическом кино вы лишены запахов и температуры предметов, и вы принуждены видеть только то, что вам показывают…

Перелетев из промороженной мартовской Москвы в апрельский Рим, Елена ощутила себя весенней почкой, раскрывшейся трепетным и нежным цветком. Она бродила по городу, впитывая, как губка, и солнце в небе, и тепло римской архитектуры, и витрины магазинов; она шла как сомнамбула, как ходят во сне, блаженно улыбаясь неизвестно чему и больше всего боясь, что она сейчас проснется в своей комнате на Миусской – с замороженным окном и двумя электрическими обогревателями. Но сон не кончался, нет, это было наяву – итальянская речь, которую она понимала как свою, скульптуры и стены, которые можно потрогать руками, и фонтаны, в которых можно мочить руки и даже ноги…

Боже мой, у нее кружилась голова от счастья! Ну за что, за что ей так повезло в жизни? Чем она лучше миллионов российских женщин, которые, так и не увидев этого рая, проживут всю жизнь в Сибири, на Урале или пусть даже в Москве – в снегу, в ботах, в ватниках и среди угля-антрацита, который ее мама ведрами носит из сарая, чтобы топить печь?.. Или, наоборот, чем они, русские женщины, хуже ее и этих итальянок?

Винсент, дорогой, милый! Если я обижалась на тебя в Москве, прости меня! Если ты думаешь, что я ревную тебя к твоей жене, – забудь! Если ты беспокоишься, что я тут скучаю одна, – окстись! Мне хорошо, мне так хорошо, что я все время ловлю себя на желании вальсировать по тротуарам, по пьяцца Навона и у фонтана Треви!

Террористы? Митинги? Демонстрации? Забастовки? Неужели, дорогой? А я их не видела, не замечала…

Поехать в Ладисполи? Ну конечно, аморе, с тобой куда угодно!

Яша Пильщик? Этот мальчик, которого мы лечили в Москве? Да, припоминаю… Ты не хотел с ним встречаться и всюду подставлял меня… Знаешь, у меня какая-то аберрация памяти, я почти ничего не помню из своей московской жизни… Чем я там занималась? Ах да, я же работала на радио, читала в эфир какие-то дурацкие тексты… Господи, подумать только – там, в Радиокомитете, сотни людей сочиняют тексты на десятках языков – итальянский, английский, французский, немецкий, норвежский, датский и так далее до самой Японии; они редактируют эти тексты, утверждают их в цензуре, записывают на магнитку и пускают в эфир – тысячи людей заняты этим: дикторы, авторы, редакторы, цензоры, техники! Но Боже мой, неужели во всей Европе найдется хоть один сумасшедший, который ловит по радио Москву и слушает: «Говорит Москва! Сегодня Леонид Ильич Брежнев вручил переходящее Красное знамя животноводам Кемеровской области. Доярки Кемеровской области, перевыполнив взятые на себя социалистические обязательства, надоили…»?

Amore, что за прелестный городок этот Ладисполи! Игрушечный! А фонтан на центральной площади просто как на театральной сцене! Только почему здесь такое количество наших туристов? Это не туристы? Эмигранты? Неужели их столько? Нет, я знала, что есть эмиграция, но чтобы – столько?! Это же просто какая-то Одесса!.. Их десять тысяч?!! Ты шутишь!..

– Яков, здравствуйте! Вот видите, я же обещала, что приеду, и приехала. Как вы тут устроились? Нет, я не одна, мой друг отъехал в магазин. Знаете что? Приходите к нам в гости. Да, мы сняли тут небольшую виллу, ведь скоро летний сезон. Это прямо на море – виа Санта-Елена, 160, запомните? Санта-Елена, 160, вилла «Примавера». Приходите сегодня на ужин. Сегодня у вас дежурство? Концерт? Во сколько? В семь? Приходите после концерта. В десять вечера? Замечательно, в десять мы будем вас ждать. До свидания!