Ринг за колючей проволокой

Пайкс не стал терять времени. Из потайного кармана он достал самодельный ключ и, убедившись, что никто за ним не наблюдает, быстро открыл дверь кабинета. Штамп, как всегда, находился в правом верхнем ящике стола. Через несколько минут сотня бланков больничных листов приобрела силу подлинных документов. Оставалось только вписать фамилию и личный номер заключенного да проставить дату «освобождения по болезни».

Пора было уходить. Но Пайкс не спешил. Он решил разгадать тайну маленького окошка. Несколько секунд в его душе шла борьба с самим собой: если окошко имеет сигнализацию, тогда…

Поборов свою неуверенность, Пайкс отдернул маленькую темную шторку. На кафельной стене вырисовывался квадрат смотрового окна. Под ним кнопка.

Пайкс сначала попытался открыть окошко силой, но усилия оказались напрасными. Тогда он решился и нажал кнопку. Раздался щелчок, и крышка открылась.

Пайкс приник к выпуклому стеклу и отшатнулся. Не может быть! Не веря своим глазам, снова поглядел в окошко, и мурашки побежали у него по спине. За толстым стеклом, за массивной стеной, шел чудовищно варварский медицинский опыт. Сорок заключенных с желтыми туберкулезными лицами, задыхаясь, глотали воздух, насыщенный какой-то мелкой пылью… Пот струился по впалым щекам, оставляя кривые грязные полоски, ввалившиеся глаза лихорадочно блестели… Одни узники с безразличным видом сидели на полу, прислонившись спиною к стенке, и покорно ждали конца пытки… Другие обреченные еще боролись за жизнь. Они судорожно прижимали узловатыми пальцами к носу и рту рукава или полы своих полосатых каторжных костюмов. Но, очевидно, этот самодельный фильтр помогал мало: мелкая пыль проходила сквозь редкую материю…

Пайкс захлопнул окошко. Теперь все ясно! Свою докторскую диссертацию майор СС Адольф Говен писал на тему «Роль угольных частиц в новообразовании туберкулеза легких и в задержке развития туберкулеза». Пайкс знал, что над созданием этого научного труда работает чуть ли не весь подневольный состав Гигиенического института. Ученые в полосатых каторжных костюмах, химики, биологи, хирурги, терапевты вкладывали в диссертацию Говена свои знания, свой талант и опыт. Пайкс наивно полагал, что туберкулезные больные, легкие которых подвергались исследованиям, отбирались из тысяч узников концлагеря. Среди заключенных их было много. Однако большинство больных по характеру заболеваний не подходили к научной теме диссертации. Доктор в майорской форме войск СС отличался принципиальностью и свои исследования вел на конкретных фактах. Теперь понятно, для чего по указанию Говена отбирали здоровых узников. Им в этой специальной камере заражали легкие. Они задыхались от угольной пыли, получая необходимую для диссертации Говена стадию туберкулеза. Люди, как морские свинки и кролики, выполняли роль подопытных животных…

Пайкс ничем не мог помочь несчастным. Из специальной камеры, которая тщательно охранялась, имелся только один выход — на операционный стол и затем в крематорий.

Хорошего настроения как не бывало. Радостное чувство удачи улетучилось. И вся опасная операция с больничными листками, все его попытки облегчить существование другим узникам вдруг показались ему до обиды мелкими и ничтожными по сравнению с этими чудовищными злодеяниями. Пайкс почувствовал себя маленьким муравьем, который, изо всех сил пытаясь спасти своих товарищей, тащит хлебную крошку для них, а над ним, давя все живое, медленно опускается подошва кованого солдатского сапога…

Пайкс торопливо вышел из кабинета Говена и спрятал свой поддельный ключ, но совершенно забыл о том, что маленькая темная шторка на стене осталась незадернутой…

Глава двадцать вторая

Откровенно говоря, Андрей был немного разочарован разговором с представителем подпольного центра. Он ждал большего. Он хотел настоящей борьбы, сложных заданий, связанных с опасностью, мечтал о героических делах. А ему предложили самое простое: развлекать зеленых. Особого проку в этом Бурзенко не видел. Ну, хорошо, он выступит на «боксерских состязаниях». Приложит все силы и знания к тому, чтоб добиться победы. И все. И больше ничего. Ни опасности, ни борьбы. Правда, риск есть. Зеленые могут разозлиться и отправить его в крематорий. Но от крематория никто не застрахован. Выходит, поручили ему роль клоуна, шута. А он-то ждал…

Но как бы там ни было, а задание есть задание. И его надо выполнять. Тем более что со всех сторон он видел заботу и внимание товарищей. Андрея перевели на самую легкую работу, он стал штубенистом — постоянным дневальным в бараке. В его обязанность входило совсем немного. Следить за чистотой и порядком в блоке. Утром уйдут товарищи на работу, он подметет пол, протрет его шваброй, вымоет обеденные столы, надраит до блеска бачки для супа, кипятка и может отдыхать час-другой.