Рисуя звуками жизнь

Дело в том, что обходя квартиру Стаса, рассматривая книги в его кабинете, которых было великое множество — о стратегиях войны, о рукопашном бое, о финансах и экономике, о философии; я так и не смогла понять, что конкретно на самом деле представлял собой мужчина, которого я так самозабвенно любила уже почти шесть лет… Он по-прежнему оставался для меня — загадкой…. Так же, как оставалось загадкой и то, почему именно он вызывал во мне эту страсть?? Настоящую, безоглядную, затуманивающую мой мозг…, которая доводила меня до исступления и полной потери стыда….

Да, он мужчина. Настоящий мужчина. Во всех смыслах этого слова…. Но он не идеален! Далеко не идеален… — теперь я это знала. Темный был — груб, даже — хамоват; и прямолинеен да такой степени, что это тянуло скорее на "минус", нежели было его "плюсом"…

А еще рядом с ним, я частенько чувствовала себя глупой блондинкой. Такого никогда не было, допустим с Макаром, с которым мы прекрасно общались до недавнего времени: — мы ходили с парнем в кино, в театр, на концерты и в клубы…, и нам всегда было весело и интересно вместе. Смешно…, но с Варламом, с этим записным бабником, я чувствовала себя свободной, мне было хорошо с ним — легко, спокойно, надежно и радостно…. Полное родство душ…. А все потому что — мне ни к чему было прятаться за каким-либо придуманным образом или бояться того, что парень потащит меня в постель. Макар, как и я, придерживался мнения, что секс и дружба не совместимы. Так зачем делать то, что принесет конец нашим таким хорошим отношениям? С Темным же… — с первого взгляда, с первой фразы, как в дешевом дамском романе… — меня накрыло. Этот сумасшедший отблеск бурных чувств, эта эйфория и мое неподдельное восхищение им…, попахивающее откровенной шизофренией. Я не знала, почему на меня так действовал именно этот мужчина…, но очень хотела в этом разобраться. А что другое, как не "личное пространство" может рассказать нам о человеке? Ведь его вещи… — хорошие и интересные книги, картины, скульптуры, диски с фильмами и музыкой, все то, что окружало его каждый день… — это есть на самом деле — он сам…

Второй уровень квартиры, впечатлял не меньше, чем нижний — тот же стиль и продуманный интерьер, та же восхищающая простотой и комфортом обстановка. Две гостевые комнаты с отдельными ванными, гардеробная, терраса и спальня хозяина квартиры, очерченная простыми прямыми линиями и выполненная в сильной цветовой гамме. Ее я узнала по скинутой на кожаный стул рубашке Темного, в которой он был днем в офисе… Монотонные стены, окрашенные в темно-серый цвет, украшенные абстрактными картинами; доходящие до самого потолка витражные окна, через которые я с замиранием сердца долго-долго вглядывалась в ночные огни Невского проспекта и бурлящую полным ходом жизнь северной столицы. Незабываемое по своей красоте и атмосфере зрелище…

Половину комнаты Стаса занимала, как вы понимаете, огромная, ультрасовременная кровать на платформе от Platform Beds.

— Ого! — присвистнула я, проводя рукой по застеленным на ней белоснежным простыням, которые производили просто ошеломляющий визуальный контраст со встроенными шкафами из темного дерева. Но главной ее особенностью было, конечно же, не постельное белье, а освещение… — освещение под самой кроватью, которое создавало эффект ореола.

Мне даже страшно представить, сколько женщин побывало в этой постели… — подумала я и жгучая, разъедающая изнутри, проникающая в каждую клеточку моего тела ревность, скрутила меня болью, заставляя скорчиться…

— Нет. Я не хочу об этом думать, только не сейчас… — всхлипнула я, отгоняя от себя образы все тех девушек, с которыми Темный появлялся на страницах модных журналов таких, как — Cosmopolitan, Vogue, Woman's; которые так любила читать моя мама, и которые, в буквальном смысле слова, не переваривал папа.

— Он выбрал меня! — громко оповестила я, полутемное пространство спальни, освещенное лишь лунным светом и огнями ночного Невского, которые создавали причудливые тени в ее углах. — Я цепляю его! Вот здесь… — положила я свою руку на сердце, бившееся под моей тонкой хлопчатобумажной майкой. — Его тянет ко мне… — размазывая горячие слезы по щекам, улыбнулась я, вспоминая лицо, с которым Стас делал это признание. — А значит… — все еще можно… изменить, — пришла мне вдруг на ум неожиданная мысль… — Господи…

— И почему я не подумала об этом раньше? — удивилась я. — Как же я, мнившая себя разумной и рассудительной, не догадалась о том, что если я не могу изменить саму ситуацию, то уж поменять мое отношение к ней — полностью в моих руках… — в решительном вдохновении, еще раз оглядела я комнату Стаса, прикидывая в уме — может ли девушка с такой незаурядной внешностью, как у меня, мягко говоря, не рассчитанной на массового потребителя влюбить в себя необычного, экстраординарного и, конечно же, безусловно, очень красивого мужчину.