Ритуал святого Валентина

– Убийца с узлом Троицы, Лео. Так я его вижу. Клички Икс, Игрек, Мутант не предлагать ввиду их банальности. Тем более Васю Пивкова. Это же надо… На что он рассчитывал с такой кликухой? Ник Оборотень тоже не блещет оригинальностью, согласен, но хорошо передает суть. Убийца смешал в кучу позитивный теплый знак и смерть, добро и зло. Узел Троицы такая же издевка, как Вася Пивков. Он ходит по улице, здоровается с людьми, покупает хлеб, пьет кофе, зная про себя то, чего не ведает никто, упивается своей тайной сутью. Смотрит тебе в глаза, улыбается, пожимает руку и вспоминает, как убивал. Оборотень и есть.

– Напрасно он тронул знак, – поежился Добродеев. – Такое не прощается.

– Кем?

– Высшими силами!

Монах вздохнул и покачал головой:

– За что я люблю тебя, Лео, так это за юношеский пушок на твоих зрелых щеках, веру в пришельцев и параллельный мир. А теперь еще и в высшие силы. Чувствую себя древним старцем, лишенным иллюзий. Ладно, ладно, пусть будут высшие силы, – сказал он поспешно, видя, что журналист открыл рот. – Я не против. Надо бы только подмогнуть им по мере сил.

Добродеев кивнул:

– Чего-то я проголодался, Христофорыч. Может, смотаемся к Митричу? Пробирает прилично, еще насморк подцепишь или чего похуже. Не хватало слечь с вирусом. Как он ходит босиком, ума не приложу.

– Может, он астральное тело? – предположил Монах. – Нежить? Спроси у высших сил.

Глава 16 Прощание

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли…

М. Цветаева. Уж сколько их упало…

…И тут вдруг пошел снег. Хлипкий, нерешительный, мелкий, он падал на цветы – белые лилии, темно-зеленые венки из хвойных лап с искусственными красными и голубыми розочками, перевитые черными лентами, на непокрытые головы мужчин, на шубки женщин и таял, превращаясь в тусклые шарики влаги. Скрежет лопат резал уши, от запаха мокрой земли першило в горле. Небо опустилось, придавливая к земле все живое и неживое; зябкость заползала под по́лы пальто, в рукава, за шиворот; у всех покраснели уши и носы. Неровные тоскливые звуки похоронного марша расплывались и гасли в черных туях и памятниках окрест. Женщина в гробу, казалось, спала. Бледное лицо, легкая синева под глазами; изуродованные волосы упрятаны под кружевные рюши – на них посверкивали капли растаявшего снега…

Мельник подошел к Добродееву, поздоровался, спросил иронически:

– А где детективный гений? В засаде?

– Приболел, – коротко ответил Добродеев и ринулся в атаку: – Ну что, высмотрел маньяка? С твоим-то опытом, майор…

Стоя поодаль, они смотрели на жалкую кучку провожающих в последний путь Маргариту. Супруг, Виктор Бражник, двое неизвестных мужчин, безымянная серая мышь-секретарша, уткнувшая нос в воротник шубки, пожилая полная женщина в дубленке и сером пуховом платке; парень с камерой, подручный Добродеева, деловито щелкающий скорбное действо; четверо музыкантов в черных костюмах с бабочками, с посиневшими от холода лицами; две женщины поодаль, видимо случайные любопытствующие; двое небритых мужчин в ватниках, с лопатами. Все. Оборотня нет, не счел нужным… Хотя не факт. Несмотря на погоду, люди на кладбище были. В черном, скорбные, мрачные, они медленно передвигались или стояли у «своих» памятников, устраивали цветы, убирали старые букеты. Закончив, замирали на пару минут, крестились и торопливо, с видимым облегчением исчезали. Добродеев присматривался к ним, полагая, что один из них вполне мог быть Оборотнем.

– Ты с ними после?.. – спросил Добродеев. – Поминки, как же без них…

– Какие поминки… Возвращаюсь в город. У вас ничего? – не удержался майор, хотя дал себе слово ни о чем не спрашивать.

– Пока нет. А у вас? Вы же забрали ее комп.

– Откуда ты знаешь? – Мельник смерил Добродеева подозрительным взглядом.

– Господи, бином Ньютона! Догадался. Если был обыск… Был же? Ну и что там? – У Добродеева даже уши зашевелились от любопытства. – Васи Пивкова нет?

– Нет, – неохотно сказал майор. – Откуда ты знаешь про Пивкова?

– Случайно! – нахально соврал Добродеев. – А как по-твоему? Я веду криминальные хроники, народ требует, а ты жмотничаешь и сбрасываешь… Приходится добывать самому. Так что там?

– Многое удалено, работает наш спец. Пока ничего. Ты как с Бражником?

– В смысле?

– В каких отношениях, спрашиваю. Интервью не собираешься взять? Народу мало, он один, надо бы… – Майор Мельник запнулся. – Я уже выразил, так сказать.

– Само собой! Подойду, конечно, соболезнования, то, се. Интервью… как получится. Я тебя понял, майор. Если что, доложусь. А когда хоронят Янину? Кто? У нее никого нет…

– Бывший муж забрал. – Они помолчали. – Лады, Леша, мне пора. Монаху привет, пусть выздоравливает. Бывай!