Ритуальное убийство на Ланжероновской, 26

 - Искать выход. Их много в катакомбах.

 - Много то много, но мы не находим. Помрём здеся и всё.

 - Не горюй. Выберемся.   

    Катакомбы. Колоссальных размеров подземная пустота была заполнена рассыпающимися каменными нагромождениями. Даже воздух казался безжизненным. Большая часть нагромождений была из того же ракушняка. Он от старости давно рассыпался. Бесчисленные кучи не вывезенной земли и  бута, мешали проходу, местами подпирали низкий каменный потолок, распростершийся  над этим мрачным подземельем. Василию было страшно. Он обнаружил, что идти стало труднее и дорога не вела вниз, а вверх. Рельеф городской местности сохранялся и в катакомбах. Люди шли за камнем. Не могут катакомбы идти к морю вверх. Они должны были бы идти вниз… Он споткнулся об одно из нагромождений… Ноги не двигались, страдая от  невыносимой боли. Мысли  иногда приносят больше страданий, чем тело, по телу струился пот, задыхался, напрягая последние силы, дорога прервалась, упираясь в высокую стену.                                    

    Куда идти?

    Кто-то крепко ухватился за Васькину штанину. Он замер и обомлел, боясь шевельнуться. Этот кто-то крепко держал его и не отпускал. Сердце Василия упало в пятки. Он задрожал всем телом. За ворот посыпалась сверху влажная крошка бута-ракушечника. Ему  почудилось, что  на  шею  накинули петлю, влажную верёвку и скоро начнут душить.

 Дыхание участилось, он начал задыхаться, издав истошный крик:

 - Вафа, помоги! Убивают!

    Он и не сообразил, что зовёт на помощь маленького мальчика, которого он собирался украсть и получить за него большие деньги. Но это было единственное его спасение. Вафа шёл немного впереди на несколько шагов. Из-за кромешной тьмы ничего не было видно, абсолютно ничего. Даже пальцев собственной руки, поднесенной к носу, различить невозможно. Василий с силой дёрнул попавшей в плен ногой. Раздался треск разорвавшейся штанины и высокий звук дребезжащего металла. Вконец испугавшись этих звуков, Василий упал на влажный каменный пол катакомбы и потерял сознание, ударившись головой о выступающую из каменной щели в полу металлической полосы, за кото-рую, собственно, и зацепился штаниной Васька. На Васькин крик о помощи бросился к нему Вафа и упал  впотьмах, споткнувшись об лежащего на полу Василия.

 - Вася, Василий! – неистово завопил Вафа. Кричал, тормошил неподвижное тело.

    Василий лежал неподвижно, не подавая никаких признаков жизни. Вафа не на шутку испугался. Он хлестал Васю по щекам, приговаривая:

 - Ну! Василий, проснись, ответь мне что-нибудь. Василий, дорогой, не оставляй меня одного.

    Василий пошевелился, издавая нечеловеческие звуки. Это не был стон и неразборчивые слова. Непонятный звук в виде рычания, прерывающийся глубоким вздохом, вырывался из его груди.

 - Василий, родной, очнись. Это, я – Вафа, сейчас найдём людей, нам помогут. Василий, - умолял Вафа.

    Но Василий не реагировал на призывы Вафы, только стонал и рычал. Вафа попытался приподнять Василия, но смог поднять только  его  голову.                                                         

    Вафа попробовал, взявши Василия за обе ноги, потащить его вперёд, думая о том, что катакомба выведёт их куда-нибудь на поверхность. Поняв, что протащить обмякшее тело Василия Вафа не сможет сколько-нибудь большое расстояние, он сделал ещё несколько шагов, волоча на себе его тело. В кромешной тьме Вафа наткнулся на впереди возникшую стенку, сильно ушиб голову, отпустил ноги, с гулом упавшие на каменный пол катакомбы. Вафа пошарил по стенке вправо-влево и обнаружил, что влево прохода нет, а только вправо поворачивал ход. Постояв в нерешительности несколько секунд, он уверенно шагнул вправо, переступил через ноги Василия и медленно двинулся по проходу, ощупывая стенку левой рукой. Он старался запомнить дорогу. Так он прошел несколько метров и почувствовал лёгкое движение воздуха и запах моря. Он увереннее дошел до поворота, свернул налево.  Перед ним открылся выход из катакомбы. Они, оказывается, были в нескольких десятках метров от цели.

    Вафа уверенно зашагал к выходу из катакомбы, спотыкаясь и ударяясь о выступающие на полу камни и мелкий бут. Он не чувствовал ни боли, ни страха. Единственное желание - выйти наружу и позвать на помощь людей, чтобы спасти Василия. Вот и выход. Впереди и внизу плескалось море, на небе занималась над водным горизонтом заря.

 - Свобода, - вырвалось у Вафы, - мы спаслись.

    У самого выхода сидели три человека и курили. Как только они увидели мальчика в тёмном просвете катакомбы и услышали его не то стон, не то крик, они вскочили, подбежали к Вафе. Один из них, видно старший, схватил мальца за руку.

 - Жив-здоров, дорогой Вафа, - не то спросил, не то утвердительно констатировал он, - а где Василий?

 - Там лежит. Близко от выхода. Он умирает. Спасите его, -

 Вафа даже не среагировал на то, что какие-то незнакомые люди знали Василия и его самого по имени.

 - Быстро вниз, чтобы нас не засекли, - сказал человек, державший Вафу за руку, - а вы двое - за Василием, и приведите его в чувство.