Роа и тигр

Норт приподнял жену, а потом помог ей «оседлать» себя. Лина замерла, осторожно опираясь на колени и привыкая к новым ощущениям. Страшновато. А оборотень на этом не успокоился. Он слегка толкнул её бёдрами и стал водить пальцем в том месте, где их тела соединялись. Колени сжались сами по себе, из горла вырвался стон. Немного приподняться. Нет, только не потерять! Опуститься. Опять приподняться, поёрзать. Удержать ласкающую руку там, где она нужнее всего. И продолжить. Нисколько не хуже, чем скакать на Грате, даже лучше. Можно самой задавать темп и срывать хриплые крики с губ мужа, и отвечать ему так же бессвязно. И упасть на него в изнеможении.

– Норт, как ты думаешь, в нашей ванне поместимся я и Тиша? – спросила Полина, немного отдышавшись.

– Тиша у нас чистый, а я взмылен, как призовой скакун, возьми в ванну меня, – попросил мужчина и, не дожидаясь разрешения, понёс жену в ванную комнату.

Пока набиралась вода, он успел показать, как можно использовать такие удобные бортики ванны. Ведь если опереться о них локтями и прогнуть спинку…

***

Ближе к вечеру в гостиной чем-то загрохотали.

– Ох, там няня! Ну и влетит же мне! Тебе же прописан полный покой! – пожаловался Норт, выбирая, какую же грудь поцеловать первую.

– Скажи, что это я тебя соблазнила, – предложила Лина и зарылась пальцами во взлохмаченные волосы.

– Придётся, – вздохнул соблазнённый, поочерёдно несколько раз лизнул обе притягательные вершинки, подумал и сделал то же самое с губами Лины. – Жаль, что спина у тебя не такая широкая, а то бы я ещё и спрятался за ней.

Представив, как здоровый мужик съёживается в комочек, чтобы спрятаться за её спиной от грозной нянюшки, девушка задорно рассмеялась и с удивлением отметила, что место ранения совсем не болит.

– Норт! Моя спина. Она совсем не болит!

– Да? Вот и хорошо. Ночью, когда нам никто не помешает, я тебе такое покажу!

Норт волевым усилием выбрался из постели, оделся и пошёл разыскивать одежду для жены. Как только он вышел из комнаты, туда ворвалась нянюшка.

– Восстановилась, девочка? Вот и хорошо, вот и славно! Сколько можно в постели разлёживаться. Уж и подданные заждались, и жеребчик твой чуть ли не говорить научился, всё узнать хочет, где его девочка задержалась. Ох и бесновался он, скажу я тебе. Как человек, ей-ей. Тоже по-своему переживал за тебя. Пришлось отвлечение ему подсунуть.

Говоря так, нянюшка заставляла стол разнообразными кушаньями. Только сейчас Лина поняла, как она голодна. К счастью, Норт вернулся с платьем, сам помог надеть его, и они дружно приступили то ли к позднему обеду, то ли раннему ужину.

– Нянюшка, – обратилась Лина к Нарише после того, как с большей частью принесённого было покончено, – я остаюсь и принимаю на себя обязанности и права хозяйки замка Райден. Но пока я ещё не готова расстаться с прежней внешностью. Вы можете помочь вернуть морок?

– Нет, – ответила старая женщина и, заметив, как заметались в страхе глаза молодой княгини, продолжила, – морок уже не вернуть, нет у нас с тобой ни волоска, ни чего другого той девицы, чью внешность ты носила.

– Что же делать? – жалобно спросила девушка.

– Назови своё имя! – приказала, не попросила, а именно приказала та, которую до сих пор все считали ворчливой и одновременно доброй нянюшкой.

Лина выпрямилась, посмотрела Нарише в глаза, перевела взгляд на Норта, опять на Наришу и, решившись, чётко произнесла:

– Дульцинилия Полина Одетта Гори, княгиня Райден!

Норт шумно, почти, как Грат, выдохнул.

– Старшая дей Гори! – изумлённо простонал он.

– Так я и думала, – превращаясь в прежнюю нянюшку, кивнула головой Нариша. – Всё идёт так, как и должно идти. Я помогу тебе, Дульцинилия Полина Одетта.

С этими словами ведьма вытащила из кармана пузатый хрустальный фиал, оглядела стол с остатками обеда, выбрала чистый бокал и вылила в него содержимое фиала.

– Это нужно выпить? – Полина вспомнила, как ей было плохо, когда она выпила зелье, изготовленное мачехой.

Нариша молча отрицательно покачала головой, после чего сняла с себя амулет молочного цвета, висящий на потемневшей серебряной цепочке. Лина и Норт оцепенели. Перед ними стояла совсем другая женщина. Высокая, черноволосая. Ширококостная, но совсем не полная, как прежняя нянюшка. И глаза. Из добрых светло-серых они превратились в два стальных холодных клинка. Ведьма во всей её ведьмовской силе. А та, что так долго была доброй няней Наришей, так же молча положила амулет в бокал с зельем, провела над ним рукой, отчего зелье яростно забурлило, и произнесла одно слово:

– Отпускаю!

Только после этого она посмотрела на притихших князя и княгиню и заговорила.