Роберт Капа. Кровь и вино: вся правда о жизни классика фоторепортажа…

[Капа и солдат] находились на фронте у Кордовы и застряли на позиции: Капа со своей дорогой камерой и солдат с винтовкой. Солдат был нетерпелив. Он хотел вернуться к лоялистам. Раз за разом солдат поднимался, выглядывал из-за мешков с песком и снова возвращался на место при первых выстрелах пулемета. Наконец солдат пробормотал что-то насчет того, что у него есть хороший шанс.

Он вылез из траншеи. Капа двигался позади него. Внезапно загрохотал пулемет, Капа машинально щелкнул затвором камеры и упал назад рядом с телом своего спутника. Спустя два часа, когда стемнело, но перестрелка продолжалась, фотограф отполз по изрытой воронками земле в безопасное место. Позже он обнаружил, что сделал один из лучших снимков испанской войны[74].

Капа был известен тем, что на протяжении всей своей карьеры не указывал в подписях к фотографиям имена тех, кого снимал. Тем не менее Фокс удивился тому, что Капа провел несколько дней рядом с солдатом в его подразделении и даже не спросил, как его зовут. Почему он не поинтересовался, кого убили на его глазах? Неужели в отряде не нашлось бойца, который мог бы рассказать Капе, как звали погибшего?[75]

В 1982 году о «Смерти республиканца» написала Гензель Мит, одна из подруг Капы. В письме она рассказала о том, как в конце 1940-х годов, вернувшись из командировки в свою квартиру в Нью-Йорке, обнаружила там своего мужа Отто и Капу, которые яростно спорили об этой фотографии.

Отто сердился, Боб был очень удручен, но не сдавался. Отто высказывался жестко и критически, а Боб выглядел как наказанный щенок. Я очень устала за несколько дней работы и в спор не встревала, но мне показалось, что Отто говорил излишне нравоучительным тоном.

Когда Капа покинул квартиру, Отто молча закурил.

– В чем ты обвиняешь Боба? – спросила Мит. – Ты что, считаешь, что этот снимок – подделка?

– Видит Бог, очень хочется, чтобы это было не так.

– Тогда о чем разговор?

– Не хочу об этом говорить. Надеюсь, что я неправ.

На самом деле Отто яростно спорил с Капой об обстоятельствах, в которых была сделана фотография.

– Я знал его [республиканца] при жизни, – сказал ему Капа. – Их обманули. Нас всех обманули. Сначала все было нормально. Огня не было. Они побежали вниз по склону, я тоже побежал.

– Ты что, поднял людей в атаку? – спросил Отто.

– Да нет, конечно. Просто мы все были в эйфории. Ну, может быть, немного не в себе.

– А потом? – спросил Отто.

– И тут вдруг оказалось, что все это происходит на самом деле. Я не слышал стрельбы – по крайней мере первых выстрелов.

– А ты где был?

– Чуть впереди и в стороне от них[76].

Если верить этому рассказу, то можно понять, что Капа чувствовал себя виноватым, потому что именно он попросил солдат сбежать с открытого холма, и эта просьба стоила человеку жизни. По словам профессора Ханса Путниса, биографа Жизель Фройнд, похожую историю Капа рассказал Фройнд, признавшись, что это он «убил» человека, изображенного на фотографии.