Робин Гуд

Когда так зелен летний лес,
А тень свежа и широка,
Я песню вам спою, друзья,
Про Робин Гуда — смельчака.

«Поет в дубраве соловей,

Бегут олени через лог,
Но надоело мне у нас, —
Промолвил удалой стрелок. —

Рыбак богаче, чем купец,

Ему легко разбогатеть.
Отправлюсь в Скарборо теперь
И выйду в море ставить сеть».

Окликнул Робин молодцов,

Сидевших с ним в тени лесной,
И за полгода заплатил
Им всем монетой золотой.

«А коль соскучитесь по мне

Иль опустеют кошели,
Ищите в Скарборо меня,
Там назовусь я Саймон Ли».

Оставил он любимый лес,

Где так охота весела,
И поселился у вдовы —
На берегу она жила.

«Мой друг, откуда ты пришел?»

В ответ промолвил Робин Гуд:
«Явился я издалека,
И Саймон Ли меня зовут». —

«Коль ты зовешься Саймон Ли,

Тем паче мне ты будешь мил»[394].
Учтиво поклонился он
И даму поблагодарил.

«Тебя возьму я рыбаком

И жалованье положу». —
«Клянусь, — воскликнул Робин Гуд, —
Я вам три года прослужу». —

«Корабль есть добрый у меня,

Не хуже он, чем у других.
На нем хватает якорей,
Веревок, парусов тугих,

А также вёсел и снастей;

И он устойчив на волне».
Ответил Саймон: «Коли так,
С работой справлюсь я вполне».

Поплыли с песней моряки

Прочь от родимых берегов.
Они направились туда,
Где их обычно ждал улов,

И там рыбалкой занялись.

Проходит день, за ним другой,
Все тащат рыбу из воды,
А Саймон Ли — крючок пустой.

«Негоден в деле новичок, —

Тут зароптали рыбаки. —
Он не получит ничего,
Нам с ним делиться не с руки».

Спросил сурово капитан:

«Зачем явился ты, осёл?
Мне жаль несчастную вдову,
Ее ты здорово подвел».

Так и рыбачили три дня,

Потом решили плыть домой.
Тут Саймон стрелы чистить стал
И проверять свой лук тугой.

«Эх, оказаться бы в лесу

Среди товарищей лихих!
Меня ругают рыбаки,
А там я был бы лучше их.

Эй, — молвил Саймон, — веселей!

Слезами не избыть беду.
Коль в Пломптон-парк вернусь опять,
То в море больше не пойду».

У моряков улов хорош,

Трюм свежей рыбою набит.
«Как видно, я плохой рыбак!» —
С тоскою Саймон говорит.

Они подняли якоря,

Был день безоблачен и тих,
Но следом вдруг корабль поплыл —
Пираты увидали их.

«О горе! — крикнул капитан. —

Боюсь, что нынче нас побьют.
Мы потеряем весь улов,
Напрасным был тяжелый труд!

Но это только полбеды,

Ведь не вернемся мы назад:
Французы нас захватят в плен
И никого не пощадят».

На люк взобрался Саймон Ли —

Одной ногой там встал едва.
«Эх, триста фунтов я б отдал,
Чтоб подо мной росла трава! —

Воскликнул Саймон. — Капитан!

Прошу, не бойся ничего.
Коль лук дадут мне, я из них
Не пощажу ни одного». —

«А ну-ка придержи язык,

Ты только чваниться мастак!
Тебя я сброшу с корабля,
Ты лишний груз, дурной моряк!» —

«Эй, к мачте привяжи меня, —

Велел отважный Саймон Ли, —
Подай мой лук, и я клянусь:
Французам не видать земли».

Привязан к мачте, он стоит,

Под ним кипит зеленый вал.
Ему подносят лук тугой,
Чтоб он врагов перестрелял.

«В кого мне целить, капитан?

Кого разить, скорей ответь!» —
«Бей, лодырь, в кормчего сперва,
Пиратов нечего жалеть».

В дугу согнулся длинный лук,

Слетела с тетивы стрела
И, отыскав кратчайший путь,
Французу в сердце вмиг вошла.

Пират свалился в люк, и бой

Был для него окончен враз.
Товарищ тело подхватил
И за борт кинул сей же час,

А сам к штурвалу живо встал

И начал править кораблем.
Промолвил Саймон: «Я клянусь,
Что в ад пойдете вы вдвоем».

Он натянул свой верный лук,

Слетела с тетивы стрела
И, отыскав кратчайший путь,
Пирату в сердце вмиг вошла.

Пират свалился в люк, и бой

Был для него окончен враз.
Товарищ тело подхватил
И за борт кинул сей же час.

Корабль мотало по волнам:

Никто не смел к штурвалу встать.
И были рады рыбаки,
Что стал противник отставать.

Промолвил Саймон: «Капитан,

Я дважды выстрелил за вас,
Теперь, дай Боже, за себя
Я это сделаю не раз». —

«Господь тебя благослови,

Ты вправду лучник удалой,
Большою силой одарен
И благородною душой.

Я разделю с тобой улов

И рыбу лучшую отдам.
Ты ловок так, что я твоим
Не позавидую врагам». —

«В моем колчане тридцать стрел,

Их все отправлю я в полет.
Они вонзятся точно в цель,
И ни одна не подведет.

Меня скорее отвяжи, —

Велел отважный Саймон Ли, —
Да меч мне дай, и я клянусь:
Французам не видать земли».

К врагам подплыли рыбаки

И храбро бросились на них,
И на пиратском корабле
Осталось трое лишь живых.

А после Саймон осмотрел

Всё судно с лампою в руке,
Двенадцать сотен золотых
Нашел он в крепком сундуке.

«Эй, капитан, — промолвил он, —

Удачный день у нас, ей-ей.
Как нам добычу разделить,
Прошу, ответь мне поскорей».

«Клянусь, — ответил капитан, —

Тут, Саймон, как ни посмотри:
Раз это судно ты добыл,
Теперь себе его бери». —

«Моей почтенной госпоже

Я половину отдаю,
А половину морякам:
Я с ними рядом был в бою.

И если, милостью Христа,

На берег я живой сойду,
То в честь спасенья, видит Бог,
В Уитби[395] церковь возведу.

Покуда жив я, до тех пор

Священник будет там служить[396].
И никогда уж Робин Гуд
Не станет в море выходить!»