Робин Гуд

Как весело среди дерев,
В густой тени лесной,
Ходить-бродить и там и тут
С колчаном за спиной.

Так забавляться по весне

Водилось в старину.
Про трех отважных удальцов
Рассказ теперь начну.

Один из них был Адам Белл,

Был Клем из Клу другой,
А третий — Вильям Клаудсли,
Смельчак, стрелок лихой.

За то, что били дичь они,

На смерть их обрекли.
И, побратавшись, в Инглисвуд
Они втроем ушли.

Теперь внимайте мне, друзья,

Кто песни слушать рад:
Из этой троицы один
Был Клаудсли женат.

Оставив в городе семью,

Терзался Виль — и вот
Однажды братьям объявил,
Что он в Карлайл пойдет.

Супругу Элис и детей

Хотел он навестить,
Но Адам молвил: «Дам совет
Тебе я: не ходить.

Ведь, если ты пойдешь в Карлайл,

Покинув лес густой,
Тебя поймают сей же час —
Спознаешься с петлей». —

«Коль я до завтрашней зари

Обратно не приду,
То знай — в Карлайле я погиб
Иль угодил в беду».

Оставил братьев Виль в лесу,

А сам пошел домой.
Он тихо постучал в окно
Жене во мгле ночной.

«О Элис, друг мой, отзовись,

Ты дома ли с детьми?
Скорее мужу дверь открой,
Скорей его прими». —

«Ах, — удивленно говорит

Жена в ответ ему, —
Полгода ждали здесь тебя,
Чтоб отвести в тюрьму».

«И вот я тут, — промолвил Виль, —

Быстрее дверь открой,
Неси и мяса, и вина —
Да будет пир горой!»

Немедля верная жена

Припасы принесла
И с ним была, как надлежит,
Нежна и весела.

Жила у них одна вдова,

Убогая, без сил:
Ее из милости семь лет
Виль Клаудсли кормил.

И вот старуха поднялась

И вышла за порог,
Хоть до сих пор она семь лет
Лежала, как без ног.

Она отправилась к судье —

Чтоб провалиться ей!
«Вернулся Вильям Клаудсли,
Пришел к жене своей».

Судья тому был очень рад,

А также и шериф.
«Мы не отпустим вас, мадам,
Домой, не наградив».

Ей живо платье поднесли

Из алого сукна.
Вернулась и опять легла
У очага она.

Шериф тревогу объявил

И горожан собрал[228],
И к дому Вильяма они
Пошли, и стар и мал.

Дом окружен со всех сторон —

Не ускользнет стрелок.
Услышал Клауд ели меж тем
Шаги десятков ног.

Супруга глянула в окно —

Узнать, что там за крик.
Она шерифа и судью
В толпе узрела вмиг.

«Измена! — крикнула она. —

Пусть пропадет судья!
Скорей, ко мне ступай наверх,
Мой муж, любовь моя».

Взял Вильям меч, и круглый щит,

И лук, и сыновей
И в верхний побежал покой,
Где дверь была прочней.

И встала верная жена

У двери с топором:
«Умрет любой, кто в этот дом
Явился не с добром!»

Виль лук надежный натянул,

Стрелу в полет пустил,
Судье она попала в грудь,
Да там нагрудник был.

С досады Виль сулит судье

Немало бед и зла.
«Когда б доспех ты не надел,
Прошла б насквозь стрела!» —

«Сдавайся, Клаудсли, нас всех,

Ей-ей, не одолеть!»
А Элис верная кричит:
«Чтоб вам в аду гореть!»

Шериф велел подать огня:

«Дотла спалите дом!
Не хочет сдаться — так пускай
Погибнут впятером».

Дом подожгли и там и тут,

Как факел он горит.
«Похоже, наша смерть пришла», —
Супруга говорит.

Открыл окно на задний двор

Виль Клаудсли скорей
И вниз спустил на простынях
Жену и сыновей.

«Вот все сокровища мои!

Ни детям, ни жене
Молю я не чинить вреда,
Всё выместить на мне!»

Он бил без промаха врагов,

Пока хватало стрел,
Пока надежный лук в руках
С концов не обгорел,

Пока огонь со всех сторон

Не подступил к нему.
Промолвил Виль: «Не задохнусь
Трусливо я в дыму!

Мечом дорогу прорубить

На волю я готов.
Негоже мне в дому сгореть,
Порадовав врагов».

Схватил он меч и крепкий щит

И смело принял бой,
И там, где Виль прошел с мечом,
Тела легли горой.

Никто с ним справиться не мог,

Был в гневе он силен.
Тут доски принялись бросать
В него со всех сторон.

Свалился Виль, и связан был,

И отведен в тюрьму.
«Повесим скоро мы тебя», —
Судья сказал ему.

Шериф добавил: «Возведу

Я новый эшафот,
Запру ворота, и тебя
Никто уж не спасет.

Ни Клем из Клу, ни Адам Белл

В мой город не войдут,
Пускай они хоть целый ад
На помощь призовут».

Судья поднялся поутру,

И, на расправу скор,
Он сторожам велел закрыть
Ворота на запор.

И вот уж, не жалея ног,

На рынок он идет
И там немедленно велит
Построить эшафот.

Судью окликнул мальчуган:

«А что же будет тут?» —
«На казнь лихого Клаудсли
Сегодня приведут».

Был тот парнишка свинопас,

У Элис он служил
И Билю часто в лес густой
Обеды относил.

К стене помчался паренек,

В щель узкую пролез
И без оглядки побежал
К стрелкам в зеленый лес.

«Вы долго медлили, друзья! —

С досадой крикнул он, —
Стряслась беда! Отважный Виль
К петле приговорен».

Воскликнул смелый Адам Белл:

«Увы! В недобрый час
Ушел из леса он, хоть мог
Остаться среди нас.

На воле мог бы он гулять

Под зеленью ветвей,
И нам, клянусь, день ото дня
Жилось бы веселей».

Оленя Адам подстрелил

В густой лесной тени.
«Вот, паренек, тебе обед,
А мне стрелу верни.

Теперь мы в город поспешим,

Не станем больше ждать,
Рискнем, пусть даже нам самим
Придется жизнь отдать».

В Карлайл стрелки пошли тотчас

Веселым майским днем;
И песню первую, друзья,
Закончу я на сем.