Робин Гуд

Весть разлетелась по всей округе,
Весть принесли чуть свет
Алой Розе и Лилии Белой,
Что матушки больше нет.

И женщину гордую из-за моря

Отец их привез домой.
Она сыновей, двух рыцарей юных,
Оттуда взяла с собой.

Увидели юноши двух красавиц,

Что вышли корабль встречать,
И поклялись, ступив на берег,
Обеих в супруги взять.

Что ж! Не минуло и получаса,

Как в порт вошли корабли,
И удальцы влюбленные эти
Взаимность уже обрели.

В летний вечер звенели струны,

Сладкий звучал напев,
И веселей, чем во всей округе,
Было в покоях дев.

Тогда пришла к ним мачеха злая,

Встала она у дверей.
«Ах, отчего вы так расшумелись?
А ну замолчите скорей!

Ты, Алая Роза, поешь так громко,

Твой голос на вой похож,
Но, коль Господь меня не оставит,
Иначе ты запоешь». —

«Не стану, не стану я петь потише,

Ты сыном не тяжела.
И много, много веселых песен
Еще пропоем досветла.

Только что мы окончили песню

И снова ее начнем.
Возьмем мы арфы и заиграем,
Чтоб ночь обернулась днем». —

«Эй, отправляйтесь за синее море

Немедля, мои сыновья,
А с Алой Розой и Лилией Белой
Останусь в покоях я».

Но старший молвил: «Не дай-то Боже,

Не можем мы прочь уплыть.
Лишь только если ты обещаешь
Поласковей с девами быть». —

«Как вы, любить их нежно я буду —

Ступайте, дети, в поход,
А Розе Алой и Лилии Белой
Будет в дому почет». —

«О, долго мы плыли сюда по морю,

Среди клокочущих вод,
И в край далекий, увы, отсюда
Известие не дойдет».

Но мать смеется над сыновьями

И гонит их прочь скорей.
А Розе Алой и Лилии Белой
Придется остаться с ней.

Но не прошло и четверти года,

Как стало им невтерпеж:
Лилия ходит в изношенном платье,
А Роза в лохмотьях сплошь.

С мачехой злобною дом родимый

Стал им страшнее тюрьмы.
«И вправду, — промолвила Алая Роза, —
Запели иначе мы.

Сестра! Возьмем имена чужие,

Вовеки не сыщут нас.
Нет Алой Розы и Лилии Белой,
Есть Роджер и Николас.

Немного выше колен обрежем

Мы яркий зеленый наряд,
В лесу кормиться охотою станем
И не вернемся назад».

Белая Лилия ей отвечала:

«Пальцы мои тонки,
Боюсь, дорогая, что с непривычки
Выскользнет лук из руки». —

«Эй, замолчи-ка — пустые речи

Слушать я не хочу.
Ведь ты во всём ловка и сметлива,
Я живо тебя научу».

Сестры, отправившись в лес зеленый,

Бродили и там и тут.
Вдруг на поляне под старым дубом
Встретился им Робин Гуд.

«Доброе утро, — сказали девицы, —

Господь тебя сохрани». —
«Зачем вы в моих появились владеньях?»
И отвечали они:

«Рыцари мы, да ушли в изгнанье

Из наших родных краев,
Прими нас на службу: король-то уж точно
Не даст нам ни стол, ни кров». —

«Коль рыцари вы, то скажите, откуда

Приехали к нам, господа?» —
«Из Файфшира мы, из города Анстер[224],
Явились недавно сюда». —

«О, если всё это чистая правда

И искренен ваш рассказ,
Охотно в нашем лесу зеленом
На службу приму я вас.

Вы будете жить со мною вместе

И есть за одним столом,
И вместо лохмотьев цветные наряды
Мы живо для вас найдем».

А после в заброшенный дом обедать

С собою привел их он.
Ел Николас вместе с Робином смелым,
А с Роджером — Крошка Джон.

Но вот однажды метать каменья

Стрелки на лужок пошли[225],
И Алая Роза на них смотрела
Сначала, стоя вдали,

Потом на колено взвалила камень,

К плечу рывком подняла
И втрое дальше, чем остальные,
Его зашвырнуть смогла.

И села она к стволу спиною

И простонала: «Ох!»
Промолвил один из стрелков: «Ей-богу,
Не женский ли слышу вздох?»

«Как ты узнал? — она спросила. —

Как же сумел угадать?
Ведь в испытаньях не отступила
Ни разу я ни на пядь.

Неужто ты понял всё по румянцу

Иль по сиянью глаз?
Я знаю: грудь мою обнаженной
Не видел никто из вас». —

«Нет, не по взгляду и скулам румяным

Правду я угадал,
А по тому, что твой подбородок
Гладок, и бел, и мал.

И в испытаниях не отступала

Прежде ты ни на пядь,
И доводилось тебе в сраженьях
По голень в крови стоять,

Но коль в твое проберусь жилище

Ночью иль среди дня,
Увижу, кто ты — тогда уж правда
Не скроется от меня». —

«Коль ты взаправду в мое жилище

Придешь хоть ночью, хоть днем,
Я меч достану тотчас — и минуты
Не буду с тобой вдвоем».

Но он пробрался в ее жилище,

Пусть дверь и крепка была,
И ночь провел там, и Алая Роза
Стала с тех пор тяжела.

Четыре месяца быстро промчались,

А следом и целых пять,
Она за оленем хотела погнаться,
Но не смогла бежать.

Смелый стрелок на любимую глянул

И молвил: «Ну вот тебе на!
Щеки твои не цветут румянцем,
Ты стала совсем бледна.

Хочешь ли, розами и кружевами

Наряд твой украшу я?
А может, ты по утехам тайным
Скучаешь, любовь моя?» —

«Нет, не хочу я ни роз на платье,

Ни кружев, ни лент, ни шитья,
И по утехам нашим тайным
Отнюдь не скучаю я.

Прошу, огонь разведи скорее

Для света и для тепла,
И приведи мне сюда повитуху,
Чтоб я разродиться могла». —

«Сейчас разведу костер пожарче

И принесу вина.
Я здесь останусь, и повитуха
Будет тебе не нужна». —

«Не так моя матушка дочек рожала,

Ведь это воистину стыд —
Оставить мужчину с женщиной вместе,
Когда она в муках родит[226].

В лесу зеленом есть славный рыцарь;

Узнает он обо всём —
Ко мне примчится, и я охотно
С ним останусь вдвоем». —

«Неужто в лесу есть славный рыцарь,

Который тобою любим?
Ну, коль придет он в твое жилище,
Мы схватимся насмерть с ним!»

Роза рожок к губам приложила,

Он звонко в тиши пропел,
И тут же явился из чащи леса
Роджер, силен и смел.

Стрелок воскликнул: «Померимся силой?»

Роджер ответил: «Да!
Я с Розой по праву могу быть рядом,
Затем и пришел сюда».

Стрелок и Роджер в лесу сражались,

А после вышли на луг
И смело бились, и сделалась алой
От крови земля вокруг.

Но простонала Алая Роза,

Сидя в тени лесной:
«Рыцарь этот — моя сестрица!
Хватит, стрелок, постой».

Тут и другой стрелок промолвил,

Стоя под сводом ветвей:
«Если б я знал, что это девица,
Сердце бы отдал ей». —

«Роза! Господь тебя покарает,

В муках покинешь свет:
И тайну свою сберечь не сумела,
И мой раскрыла секрет!

Вместе с тобою была я готова

За дальние плыть моря,
Ради тебя нужду я терпела —
Всё это было зря!»

Но после, когда открылася правда,

Все радостно стали петь,
Как соловьи на ветвях зеленых,
И счастливы были впредь.

Оба стрелка повели любимых

Вскорости под венец,
Все они живут и поныне;
Песне на сем конец.