«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

Прибыла еще одна плеть. Клей рассеянно сунул ее в ящик стола и притворился, что забыл о ней. Это была шипастая плеть из тех, что плетут на Аляске флагелланты для своих церемоний, и она была нужна для изучения болеутоляющих наркотиков, популярных среди самобичевателей. Сделку, разумеется, тоже подстроил Клей, и в этом не было ничего подозрительного, ведь фирме светила немалая прибыль, а Вандерман обещал, что в конце года выплатит Клею процент со всех его сделок, весьма ощутимую сумму.

Был декабрь. С того момента, как Клей впервые осознал, что ему предстоит одурачить Соглядатая, прошло ровно полтора года.

Самочувствие у него было прекрасное. Он не злоупотреблял седативными препаратами. Нервы были, разумеется, натянуты, но не до предела. Период выдался непростой, однако Клей научил себя не оступаться. Он визуализировал око Соглядатая в стенах, в потолке, в небесах – везде, где бы он ни находился, ведь это единственный способ избежать любого риска. И уже скоро все старания окупятся. Но тянуть нельзя. Нельзя вечно жить в таком напряжении.

Оставалось несколько мелочей. Клей тщательно их утряс – под самым носом у Соглядатая – и устроил так, что в конкурирующей фирме ему предложили место с внушительным жалованьем. Он отказался.

Однажды вечером в конторе возникла ситуация, потребовавшая, чтобы Клей наведался домой к Вандерману.

Шефа не было. Зато была Беа. Она сильно поссорилась с мужем. Более того, изрядно приняла на грудь. (Клей этого ожидал.) Пройди все не по плану, он попробовал бы снова – и снова, – но в этом не было нужды.

Клей вел себя чуть вежливее, чем было нужно. Наверное, даже слишком вежливо, и Беа, эта несостоявшаяся глава семьи со склонностью подавлять чужую волю, охотно свернула на предложенную Клеем кривую дорожку. В конце концов, она вышла за Вандермана из-за денег, узнала, что муж склонен к доминированию не меньше, чем она, и теперь видела в Клее гиперболизированный символ романтики и мужского подчинения.

Деловито стрекотала камера в декоративном настенном барельефе, наматывая пленку на бобину и подтверждая, что Вандерман – подозрительный и ревнивый муж. Но Клей знал об этой камере. В подходящий момент он споткнулся и налетел на стену так, что устройство сломалось, и теперь, когда за ним наблюдал один лишь Соглядатай, Клей столь виртуозно исполнил свою роль, что подумал даже: «Жаль, что Вандерман не увидит этот мой вольтфас».

– Беа, прости, – сказал он, – но давай не будем. Ничего не выйдет. Я больше не люблю тебя. Когда-то любил, это правда, но любовь осталась в прошлом. Теперь у меня другая женщина, и тебе надо об этом знать.

– Ты все еще любишь меня, – возразила с пьяной уверенностью Беа. – Мы должны быть вместе.

– Беа, я тебя умоляю! Очень трудно такое говорить, но я благодарен Эндрю Вандерману, что он женился на тебе. Ты обрела, что хотела, а теперь я обретаю то, чего хочу. Пусть так и будет.

– Я привыкла получать желаемое, Сэм. И не терплю возражений. Тем более что знаю: на самом деле ты…

Она много чего говорила, и Клей отвечал – временами чуть грубее, чем требовалось, но надо было убедить Соглядатая, что ревность осталась в прошлом.

И у него получилось.

На следующее утро он явился на работу раньше Вандермана, привел в порядок его стол и обнаружил, что шипастая плеть все еще лежит в транспортировочной упаковке.

– Ой, – щелкнул пальцами Клей.

Ведь за ним следил Соглядатай, и это был критический момент: пожалуй, все закончится в течение часа. Отныне каждый шаг должен быть просчитан и перепросчитан. Никаких отклонений от плана. Соглядатай повсюду – в самом буквальном смысле.

Клей открыл коробку, взял плеть и отправился в святая святых: кабинет шефа. Бросил плеть Вандерману на стол – столь небрежно, что опрокинул подставку для карандашей. Вернул ее на место, оставил шипастую плеть на краю стола, а каллистянскую, серебряно-кожаную, сдвинул подальше – так, чтобы спряталась за служебным видеофоном, – после чего позволил себе окинуть столешницу небрежным взглядом. Да, скальпель на месте.

Клей отправился выпить кофе.

Получасом позже он вернулся, взял несколько документов из лотка «входящие» и направился в кабинет Вандермана. Тот, не вставая из-за стола, поднял взгляд. За эти полтора года Вандерман немного изменился: выглядел старше, уже не так благородно, и напоминал дряхлеющего бульдога. Однажды, бесстрастно подумал Клей, этот человек увел мою невесту. И побил меня.

Стоп. Не забывай про Соглядатая.

Теперь оставалось лишь следовать плану, и пусть события развиваются своим чередом. Вандерман видел записи с домашней камеры – вплоть до того момента, когда Клей завалился на стену и вывел прибор из строя. По всей видимости, он не ожидал, что Клей сегодня явится на работу. Но этот мерзавец улыбнулся, поздоровался, шагнул вперед, положил документы на стол…