«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

На экране появлялись другие совещательные залы в обиталищах великих семей башни Делавэр. Все спешили показаться: Рэндольфы, Вуды, Дэвидсоны, Моусоны. Но все знали, что настоящие правители Делавэра – Харкеры.

Захария вернулся в кадр. Теперь вместе с ним за столом сидели Джеффри, Рауль и еще несколько членов семьи. Сэм нашел наконец Сари. Плохо, что она так далеко от камеры, – толком не разглядеть. Приняла ли она наркотик?

Сари сидела неподвижно. И вдруг ее кисти, лежавшие на столе, резко сжались в кулаки. Сэм понял: началось.

– Блеф не сработает, – процедил Захария. – Ни один бессмертный не сбежал из башни.

– Значит, вы готовы скорее умереть, чем поделиться с нами кориумом? – осведомился Сэм. – Это ваше дело, аристократы, оно касается только ваших жизней. Но кориум принадлежит не вам, а народу башни. Он принадлежит тем, кто его создал. Вы не вправе распоряжаться жизнью и смертью народа.

– Народ – это мы все, – возразил Захария.

– Лжете! – отрезал Сэм? – Что вы знаете о нас? Вы боги. Вы не имеете ни малейшего представления о жизни простолюдинов, обреченных трудиться до гробовой доски и не получать за свой труд вознаграждения. Это вознаграждение присваиваете вы! Потому что способны, палец о палец не ударив, дождаться, когда простолюдин умрет, когда умрут его дети и внуки. Вы не спешите с колонизацией поверхности, поскольку родились очень давно и успели походить под звездами и солнцем; вы знаете, как жилось на Земле в те времена. Настанет срок, и вы сядете на корабли и улетите к другим планетам. Опять присвоите то, что создано не вами. А как насчет нас? Мы умрем, и умрут наши дети, и умрут наши внуки, так и не увидев вершину пирамиды, которую в поте лица строили всю жизнь. Нет, аристократы, вы – не народ! – Голос Сэма вырос до крика. – Вы даже не люди! Вы – бессмертные!

– Мы правим по воле народа. Потому что наиболее пригодны для этой миссии.

– Наиболее пригодны? – переспросил Сэм, а затем воскликнул: – Где Блейз Харкер?!

– В настоящий момент он отсутствует в башне Делавэр…

– С глазу на глаз, – потребовал Сэм.

Возникла пауза. Затем Захария дал знак, и во всех башнях померкли экраны. Только на двух остались изображения: Сэм и Харкер.

– Я знаю, где находится Блейз Харкер, – заявил Сэм. – У меня есть видеозаписи, и я покажу их всем. Догадываетесь, что случится с престижем Харкеров, если народ узнает, что бессмертный может свихнуться?

За спиной у Сэма застрекотала шифровальная машина. Он обернулся и прочел: «Кедре Уолтон входит в дом Харкеров».

Почти вовремя.

Машина застрекотала снова. Недоумевая, Сэм прочел: «Слушайте башни! Настройтесь на них! Слушайте!»

Он не хотел слушать. Очень уж многое зависело от его точного, до секунды, расчета времени, а также от удачи, от счастливого шанса. Малейший сбой, и все рухнет! Он не хотел отвлекаться на то, чего не ждал. Надо давить на Харкеров, нельзя дать им ни мгновения передышки.

Но все же Сэм включил свой секретный канал – и застыл, весь обратившись в слух.

Внизу, в башнях, экраны померкли. Народ, зачарованно внимавший сверхважному спору, оказался отрезан от него в момент кульминации.

И народу это не понравилось.

Над многотысячными скоплениями людей взмыл гневный ропот. Толпы тяжело заколыхались, закрутились живые водовороты вокруг экранов, как будто от напора на них изображение могло вернуться. И с каждой секундой ропот нарастал. Вот уже различаются отдельные тонкие крики – властные требования толпы. Не ответить нельзя. И отвечать нужно без малейшего промедления.

Сэм резко повернулся к экрану, который показывал совещательный зал. В этом зале звучало далекое эхо гневного ропота смертных. Харкеры тоже наблюдали за поведением толп. Они тоже поняли, что время понеслось вскачь. Сэм ухмыльнулся: все отлично, лучше и быть не может. Он вывел Харкеров из равновесия, хотя они сами о том не догадываются. До сего дня никто из бессмертных не подвергался такому давлению. Они не знают, как этому противостоять. А у Сэма вся жизнь – сплошной стресс. Сэм привык думать быстро.

– Престиж бессмертных! – быстро заговорил он, обращаясь к Харкерам. – Да вы потеряли всякую связь с человеческими существами. Что вы, аристократы, можете знать о человеческих чувствах? Вера, верность? Так ли уж сильно они изменились за несколько веков? Я счастлив, что я короткоживущий!

Сделав паузу, чтобы отдышаться, он встретил недоуменный взгляд Захарии. Тирада прозвучала не совсем так, как было задумано, и Харкер вмиг уловил фальшивую нотку. Одно дело – ораторствовать перед заинтересованной толпой, и совсем другое – ударяться в высокопарные абстракции перед крошечной и весьма критически настроенной аудиторией. Ложный пафос хорошо действует на слабые умы, чьи мысли перед тобой как на ладони. А разве в этом зале найдется хоть один слабый ум?

На лице бессмертного вдруг отразилась догадка, но было уже слишком поздно. Сэму оставалось отправить в эфир лишь несколько слов, но пока он собирался это сделать, позади Захарии распахнулась дверь.

Надо же, секунда в секунду!