Родери. Королевская ночь

Яркий свет в спальне открывает весьма неприглядную картину. Остатки лёгкого ужина: пустая бутылка из-под игристого вина, почему-то всего один бокал и блюдо с деликатесными сырами. Разбросанная одежда, нижнее бельё, посреди комнаты одинокая туфля на шпильке. Ищу взглядом вторую – нигде не видать.

– Следы пламенной страсти, – бормочет под нос Деньян. – Ваши Величества, осторожнее! Тут бокал разбитый, осколки валяются.

– И это – государственный служащий!

Далайн с отвращением смотрит на кровать, где преспокойно храпит голый мужчина. Девушка откатилась подальше и натянула одеяло на голову.

– Именем Короны!

Ух! Каким, оказывается, громогласным может быть Деньян! Мужчина дёргается, приподнимается, мутным со сна взглядом шарит по комнате.

– Господин Борллек, вы арестованы за незаконные действия с документами!

– Заодно и за приворот, – Кэлэйн поправляет на девушке одеяло, сползшее от движений Борллека. – Соизвольте одеться.

– Лэра, отвернись, – шепчет Дал мне в ухо.

Фыркаю, но уступаю. Далайн из разряда тех сумасшедших ревнивцев, что в каждом мужчине видят потенциального соперника. Борллек возится долго, мне слышны только шаги и сопение. То, что он не возмущается и молчит, лучше прочего говорит о его виновности. Хотя что тут скажешь? Поймать на привороте вот так, когда даже запах заклинания не развеялся, – это вам не шуточки. Девушка продолжает сладко спать – последствия заклинания. Хорошенькая, рыже-золотистые волосы разметались по подушке, губы припухли, курносый носик весь в веснушках… Что она испытает, когда проснётся и поймёт, что её приворожили? Три года тюрьмы – слишком мягкое наказание!

– Если я добровольно дам показания, это зачтётся? – спрашивает Борллек.

Голос хриплый, сдавленный, однако это не мешает ему торговаться.

– Вы так и так дадите показания, – злость Далайна выражается лишь в ледяном тоне. – Архимаг Лэргалла – некромант, а некроманты, как известно, умеют допрашивать преступников.

– Нет! – вот теперь прорезается испуг. – Не надо некроманта… Я сам всё расскажу.

– Кэлэйн, снимите следы приворота и ауру потерпевшей, – просит Дал.

– Разбудить её? – предлагает Деньян.

– Пусть спит. Потом спросим, предъявит ли она обвинение в насилии или захочет скрыть правду. Не всем нужны публичные скандалы, а факта применения приворота это не отменяет. Господин Борллек, Корона выслушает вас, но никаких поблажек не ждите.

Борллек хмуро кивает, оглядывает беспорядок в спальне, бросает взгляд на девушку и предлагает:

– Пройдёмте в кабинет. Там будет удобнее.

– Стойте! – я предупреждающе поднимаю руку. – На нём может быть проклятие.

Тщательно проверяю ауру. Четвёртый уровень, универсал, двести девятнадцать лет, в отличной форме. Аура не повреждена, сияет и переливается, как и следует после ночи, проведённой в любовных утехах.

– Чисто.

Кабинет – смежная просторная комната. Три окна, на полу ковёр с длинным ворсом, массивный письменный стол, мягкие стулья, кресло с полированными подлокотниками обтянуто дорогой кожей. Белая пушистая шкура заставляет присмотреться повнимательнее – очень уж мех напоминает шерсть горртов. Нет, слава Всевышнему, искусственная. Борллек падает на ближайший стул, рядом грозно замирает Деньян. Дал и Кэлэйн, не сговариваясь, придвигают стулья и усаживаются напротив. Мне достаётся кресло.

– Потрудитесь для начала объяснить вот это, – Далайн швыряет на колени Борллеку ответ Службы на запрос Деньяна о Велии Реллар. Когда успел прихватить?

Бумага так и остаётся лежать – Борллек не делает попыток взять её в руки.

– Сто тысяч, – выдыхает он после паузы. – Моё жалование за семь лет. Она сказала, никто ничего не узнает.

– Кто – она? – спрашивает Кэлэйн.

– Велия Реллар. Облик и аура точно её. Мне приходилось пользоваться её услугами.

– Вы уверены, что это была она?

– Ауру не подделаешь. Не представляю, как ей удалось вернуться из могилы спустя месяц. Я сам вносил в базу свидетельство о смерти… я же его и стёр.

– Когда и как это случилось?

– Восемь дней назад. Она явилась порталом ко мне домой, поздно вечером, около одиннадцати. Попросила об услуге, назвала сумму.

– И часто к вам с подобными просьбами обращаются покойники? – иронично вздёргивает тонкую бровь Далайн.

– Впервые. Я испугался и растерялся.

– Но сто тысяч вас соблазнили. Что дальше?

– Я сходил в архив, стёр информацию, нашёл свидетельство о смерти, принёс сюда и уничтожил его у неё на глазах. Реллар расплатилась и ушла так же, порталом.

– Она расплатилась чеком или наличными?

– Наличными. Деньги были у неё с собой, свёрток с монетами на дне сумки.

– Вы положили их в банк?

– Нет, я побоялся. Возникли бы вопросы, откуда у меня такая сумма. Спрятал в тайник, они до сих пор там. Мне не приходилось иметь дело с таким количеством золотых.

– Укладывать приворотами девушек в свою постель вам привычнее? – не выдерживает Кэлэйн.

– Не поверите, – мрачный смешок. – Это тоже был первый раз.

– Вы правы, – хмыкает Дал. – Не поверим. Господин Борллек, имена Кейли Шедин, Орина Дирес, Эльма Шеллах вам что-либо говорят?

– Нет, никогда раньше их не слышал.

Он не врёт – аура спокойна.