Родина слоников

Мориса-мустангера играл Олег Видов, экспортный красавчик российского кино. В свое время он очень удачно женился, повторив одиссею миловидного мустангера, подцепившего большеглазую папину радость. Породнение с какой-то советской шишкой, о котором много шептались в кулуарах, сделало его самым выездным актером страны, выставочным брильянтом советского экрана. За восемь лет он сыграл на выезде в десяти югославских, датских, венгерских и итальянских картинах, пленяя простодушной славянской красотой и ямочкой на подбородке. Кому ж еще было играть Мориса, если Киндинов к тому времени только начинал, да и смотрелся более искушенным и испорченным? Луиза в который раз прославила балерину Мариинки Людмилу Савельеву, которой еще с бондарчуковской Наташи Ростовой везло на роли минорных невест, разрывающихся между славными парнями и бессовестными офицерами. Исидорой и Диасом стали кубинские актеры Эслинда Нуньес и Алехандро Луга — у него были усы вензелем, а она пела красиво, как на фестивале в Сан-Ремо. В финале блондин Видов роскошно гонял шатена Колхауна по утесам ковбойским бичом, что едва не стало поветрием в школах, но быстро угомонилось, ибо вертеть бич оказалось куда труднее, чем играть в ушки.

Надо признать, что для своего времени «Всадник» был очень смелой книжкой. Он критиковал спешную американизацию добропорядочного Техаса, бросал вызов сословным предрассудкам — хоть и с откатом: в финале Морис оказывался ирландским баронетом, что сильно смиряло гнев папаши Пойндекстера; проезжался насчет дискриминации ирландцев, бывших к 1866 году последней массовой волной эмигрантов, раздражавшей коренную Америку не меньше, чем 20 лет спустя итальянцы, а 100 лет спустя — русские. Наконец, на поверженном американском Юге конца прошлого века комбинация «ККК» была знакома любому неграмотному свинопасу и означала «ку-клукс-клан». То, что человек с подобными инициалами оказался редкостной мразью, недвусмысленно проясняло позицию автора по расовым и рабовладельческим вопросам. Разумеется, все это уже мало заботило русскоязычных зрителей 73-го года — так что прогрессивный триллер с чертовщинкой был вполне разумно превращен авторами в лютую мелодраму с кольтами и лассо. Первые немецкие фильмы на дикозападную тему вышли у нас в 68-м, учредив долгоиграющую моду на штаны с бахромой и винчестеры с инкрустацией. Пять лет спустя «Мосфильм» дал индейской франшизе обеих Германий достойный ответ. Лишь «Виннету, сыну Инчу-Чуна» еще через два года удалось обойти в прокате отечественную сказку про то, как в знойном Техасе бедный богатую полюбил, а ее брату из-за этого голову отрезали.

«Океан»

1974, «Мосфильм». Реж. Юрий Вышинский. В ролях Николай Олялин (кавторанг Платонов), Борис Гусаков (капитан-лейтенант Часовников), Наталия Белохвостикова (Анечка), Татьяна Самойлова (Маша), Кирилл Лавров (адмирал Миничев), Георгий Жженов (адмирал Часовников). Прокат 27,6 млн человек.

Никакого океанского флота у СССР не было до самых 50-х — времени выхода на оперативный простор за периметр внешних границ. Первые 30 лет народной власти корабли паслись вдоль береговой линии, не в силах противостоять чужим армадам, самозатопляясь при первой опасности и пополняя сухопутные войска злющей, как сто чертей, морской пехотой из бывших комендоров, гальванеров и гидроакустиков. Лишь ядерный арсенал напитал смыслом большое судостроение и кораблевождение. До поры киномаринистика, сопряженная с крайней зависимостью от доброй воли Политуправления ВМФ, была в загоне — но уже к 70-му году флоты стали оперировать в нейтральных водах на равных с владычицами морей; тут-то ветерану флотской тематики драматургу Штейну и поперла карта. В 1974-м Юрий Вышинский снимет по его пьесе и сценарию аква-драму «Океан».