Родина слоников

Офицерское кино России всегда педалировало лирическую линию. Переизбыток на квадратном километре застегнутых, молодцеватых, азартных и безапелляционных самцов, обычай скороспелых кавалерийских браков без рассматриванья в лупу, манера проходить в дамки с предложением руки до гроба на третьей минуте знакомства будто из воздуха ткали любовные треугольники, где расчет всегда уступал риску, оглядка и раздумье — буре и натиску, кружево отношений — ва-банку, а стать, гонор, завидная репродуктивность и железная формула «двое и одна» автоматически гарантировали фильму самую многочисленную и благодарную дамскую аудиторию. В «Офицерах» и «Точке отсчета», «Небо со мной» и «Граница. Таежный роман» опоздавшие супились на лихачей, мах пропеллеров сдувал цветы с плоскостей и победитель почти всегда оказывался выше званием: военная фортуна тоже ценила напор. Флот же втрое усугублял поведенческий шарм уставной галантностью, неведомым у сухопутных кодексом, да и просто блеском благородной черной и белой формы. Да под кортик, да под белые перчатки, да с тельником в небрежном разъеме вороной тужурки — девочки млели и мысленно примеривали фату. Штейн с Вышинским довели шик брачного обряда до заоблачной кондиции: в согласии с объяснимой курсантской традицией бракосочетаться на выпуск полтора десятка белых пар ручейком лебедей спархивали по севастопольской лестнице — свежие лейтенанты-везунчики в белом с тульи до штиблет и их вазончики-матрешки с букетом, а внизу их поджидала вереница белых «Волг», чтоб триумфальной колонной отвезти по крымской серпантинке к монументу павшим морякам, что скреплял свежезапечатленные узы невысказанным обетом нерушимой верности, покуда смерть не разлучит. Белые одежды новобрачных клали на церемонию отпечаток вероятной горней гибели и нечеловеческого благородства. И чайки вестницами тревог и разлук ныряли в вышине, как знаки квадратных корней из всех без исключения фильмов про море.

Соперники-лейтенанты Платонов и Часовников получали распределение на один сторожевик в состав Северного флота, по чину считавшегося главным в ядерной войне на море: тихоокеанским эскадрам противостоял вторичный противник, американская мощь в Средиземноморье обрекала севастопольцев на гарантированное уничтожение после первого обмена залпами, близость Балтфлота к границе угрожала береговым базам и делала его долговременное использование сомнительным предприятием — тогда как армады Северного надежно прикрывали советскую территорию от прорыва авиации и подлодок через маковку арктического купола и имели большую свободу маневра в деле симметричного ответа по заморским территориям. Бросок из вечного лета в заполярную стужу и леденящий красный рассвет подчеркивал крайности настоящего характера: в этой, как говорится, пытке рождается клинок булатный. С Платоновым на Северный проследовал предмет Часовникова Анечка, похищенный удачником прямо с первого бала в Севастопольском доме офицеров флота. Там ему отказала карьеристка Мария с домашним прозвищем Лисичка, идущим актрисе Татьяне Самойловой куда больше, чем Белка из «Летят журавли», — и парень с бухты-барахты заарканил всеобщую звезду-медсестричку. Соперничество насквозь положительной белой и до жути знойной черной королев ведет родословную от вестерна, не менее мужского жанра, придавая скрещенным кортикам военного флота особый накал врожденного антагонизма. Овдовев, охотница Мария снова дарит вниманием былого ухажера, продвинувшегося в службе дальше ровесников: погоны кавторанга и мостик «Разгневанного» при отставшем сразу на две звезды друге-сокурснике-командире БЧ-3. Какому невероятному противнику намял холку черный мститель норвежских морей, что дослужился за 6 лет до двух просветов (на количество лет с выпуска указывает возраст дочек-близнецов) — предмет бурного спора на профильных сайтах, — но в своей весовой категории он безусловный флагман и слух о нем по всему флоту крейсерской скоростью. Отставший по всем статьям друг метит уйти с флота в журналистику, но его не отпускают за большой талант и провоцируют на пьяные эксцессы. А на носу большой поход в Атлантику под флагом адмирала Миничева — что делает ЧП на борту и разборки с патрулем особенно неуместными в видах дальнейшей аккордной карьеры.