Читаем Родина – за нами! полностью

Родина – за нами!

— Фига се… — протянул Хрусталёв. — Что делать будем, командир?

— Возвращайся к группе, бери Андрея, а остальным действовать по обстановке. И хотя бы попытаться проверить — не окружили ли уже нас, да, Вов? А то с твоим охранением мало ли как дело обернуться может.

— Разрешите выполнять? — Старлей нахмурился. Куминову на это было накласть с прибором, ситуация выходила страшнее обид подчинённого. Ничего другого, кроме как спуска в деревню, не оставалось. Странная ситуация, очень странная.

— Выполняй. Воронков, пошли.

Капитан встал, стряхнув снег с колен, локтей и груди. Пошёл в сторону деревни, спокойно, чуть проваливаясь в снег. Сзади похрустывал настом Воронков, молчавший весь спуск. Аховое положение, больше никак и не скажешь.

Дорога вниз заняла минут пять. Склон оказался пологим, но засыпанным снегом очень сильно, без какой-либо видимой тропинки спуска. Куминов шёл, стараясь не попасть ногами в незаметные ямы, аккуратно щупая ногой каждый раз, когда опускал её вниз. И думал, думал, лихорадочно просчитывая любые варианты. Его поступок сейчас нарушал все мыслимые инструкции, но как еще следовало поступать? На их глазах кто-то уничтожил трёх врагов, после чего однозначно попросил их спуститься к нему. Уверенность капитана в незаметности позиции для наблюдения со стороны деревни была стопроцентной. Но как тогда этот неизвестный «кто-то» умудрился понять, что они на холме?

Кто он? Как смог заметить разведчиков, ведь Куминов в себе и подчинённых, их и собственном умении маскироваться не сомневался? Зачем так явно показал, что видит их и позвал? Для чего вообще напал на эстонцев, нелогично и бесполезно, во всяком случае, на первый взгляд? Чего ожидать в случае если он не один? И самый главный вопрос: есть ли смысл идти в сторону Куйбышева и не конец ли это задания? Вопросов много. Времени на их решение мало. Помощи в решении пока нет совсем. Что остаётся? Идти вперёд и прояснять ситуацию, прокачивать её полностью и принимать решение.

Поднимаясь по сугробам, которые вели к околице, Куминов неожиданно понял всю простоту своего положения. Казалось бы — сколько вопросов возникло в голове, как их решать? Просто, очень просто. И главное тут понять — кто же ждал там, рядом с тремя неподвижными фигурами в серо-зелёных шинелях. А нет, тут Куминов немного ошибся. Третий из эсесовцев, взятый в плен неизвестным стрелком, уже начал шевелиться. К моменту, когда разведчики оказались у мотоцикла, пленный уже вовсю крутил головой, пытаясь понять, где он и что с ним. Фигура в дополнительной камуфлированной под зимнее время года накидке, быстро убедила его не заниматься ерундой. Ткнув в голову стволом собственного оружия. Потом, вернувшись к консервированной ветчине, употребляемую с помощью ножа, повернулась к Куминову и Воронкову.

Капитан сначала не поверил себе. Потом, всмотревшись, понял, что не ошибся. Спокойно работавший немаленьким штык-ножом от автоматического карабина «маузер» человек оказался девушкой. Или молодой женщиной, какая разница?

Невысокая, явно крепкая, хотя маскировочный халат никак не давал возможности оценить это полностью. Халат, к слову, был стандартный, такой же, как у всех разведчиков группы. А вот накидка, если судить по покрою и способу носки — дойчевская, наверняка из экипировки горных егерей Вермахта.

На широком поясе, охватывающем талию, много подсумков. Хитрая система разгрузки для носимой амуниции, закреплённая сверху, под лохмотьями накидки, тоже не пустует. Странный пистолет-пулемёт, короткий, со складной планкой приклада, длинным металлическим и прямым магазином. Большую часть оружия скрывал светлый чехол, открывая лишь затвор со скобой и флажок переключения огня. На небольшой ствол накручена вытянутая и толстенькая болванка прибора бесшумной и беспламенной стрельбы. Прицел, такой же, как у Куминова, обтянутый белой тканью. От пояса к бёдрам идут дополнительные ремни, внахлёст их пересекая. Судя по видневшимся накладкам ручек, в двух кобурах «Люггер» и «ТТ». Гранаты, дополнительный нож, фляжка в чехле.

Всё это в голове Куминов прокручивал автоматически, на рефлексах. Воронков, ни слова не говоря, встал чуть сбоку. Скорее всего, что МП-50, который разведчик предпочитал брать на «прогулки», сейчас спокойно баюкается на скрещённых руках. Сержант спокойный и расслабленный, стоит, чуть перенеся вес на правую ногу. Всё верно, так он сможет спокойно уйти в сторону, если откроется огонь. И наверняка сможет положить незнакомца, вернее уже незнакомку.

Молчание затягивалось, не прерываемое ничем, кроме металлического звука ножа, скребущего уже по дну банки и сопенья эсесовца, раскорячившегося на снегу. Девушка, или женщина, прервала его первой.

— Здравия желаю, товарищ капитан. — Показалось ли Куминову, или в голосе послышалась тень от улыбки?

— И вам не хворать, гражданочка. — Николай теперь уже внимательно рассматривал лицо. Вернее, открытую его часть.