Родина – за нами!

Куминову не давал покоя лишь две странности. Первая: как так вышло, что четко было сказано про отсутствие агентов на необходимых территориях, а сейчас вот она стоит напротив. И вторая, чуть менее важная: откуда она знала про них с Воронковым и Хрусталёвым на холме? Ответ не заставил себя ждать через полтора часа, когда группа наконец-то добралась до базы, заблаговременно приведённой в порядок внедрённым агентом-фольксдойче.

Хорошо укрытая сеть из трёх блиндажей в небольшом леске. Толстые брёвна перекрытий, накрытые сверху немаленьким слоем дёрна, опавшей листвой, а сейчас ещё и снегом. Две печки, с хитро устроенной системой дымоходов. Запаха от сгоревших дров не ощущалось на расстоянии в полкилометра, на которое Куминов выставил три секрета.

Убежище делали при отходе. Команды НКВД прятали их везде, где планировалась партизанская деятельность, укрывали, не давая расползаться слухам. Кто знает, именно это, такое добротное и уютное, легко могли делать давно убитые товарищи вот этого Римуса, попавшие в плен на свою голову. Это правильно, на войне все средства хороши.

Он с удовольствием дал бы отдохнуть всем сразу, но нельзя. Уже когда они укрылись под густыми ветками елей, в вышине с гулом прошла двойка «Драккенов». Быть настороже явно не мешало, и Куминов отправил трёх людей в охранение. Четвёртый, немногословный и надёжный Расул Валеев, в ответ на приказ командира даже не подумал возмутиться. Закинул за спину винтовку Пчёлкина, подпрыгнул, ухватившись за низкую ветку, и пропал в высоте. Лишь после этого оставшаяся группа спустилась за Юлей.

Сейчас Куминов бодрствовал, решив дежурить половину времени, отведённого на отдых. Сидел за грубо сколоченным столом в первом из блиндажей, рассматривал карту, на которой Юля указала более короткий маршрут. Думал о новых обстоятельствах, появившихся с этой девушкой. Обе из имевшегося в наличии представительниц женского коллектива тоже не спали. Воспользовавшись моментом — мылись.

Первыми, к чести девушек, в небольшой местной бане оказались разведчики, которые заступали на посты уже через три часа. Смыв пот и грязь, надев запасное нижнее белье, вытащенное из рюкзаков, и развесив постиранное у печки, ребята спали в соседнем помещении. Куминов сам неплохо отскоблился, старательно растирая кожу жёсткой мочалой, густо пенившейся от мыла. Было хорошо, хоть и накатила лёгкая усталость, так и зовущая прилечь на топчан из брёвен и досок в углу, накрыться с головой курткой, пропахшей насквозь во время бега потом и забыться в пусть и недолгом, но спокойном сне. Приходилось терпеть, ожидая времени, когда можно будет разбудить Хрусталёва на смену.

Как же хорошо было сидеть даже вот так, когда клонило в сон. Зато сидеть чистым, освободившимся от застаревшего пота, грязи, всего, что так незаметно в обычной жизни. Понять простое восхищение от чистоты способны, наверное, далеко не многие. Да, хорошо и приятно, но вот так, как чувствовал себя сейчас Куминов? Мм-м, ощущать кожей, казалось скрипящей от собственной чистоты мягкость чистого белья, которое не зря носил за спиной. Провести ладонью по гладкому лицу, на щетине которого вся незаметная до рейда грязь скапливалась сразу. Ощутить на голове, коротко остриженной перед самым выходом, мягкий уже ежик отрастающих волос. Капитан улыбнулся собственным мыслям, когда в углу блиндажа раздался тяжёлый вздох.

Он покосился на грустного эстонца Римуса, тоскливо сидевшего в углу. Эсэсовец не строил надежд и планов на далёкое и светлое будущее. Понимал, что жить ему, скорее всего, осталось очень недолго. И вёл себя соответствующе, полностью расквасившись и ничуть не напоминая своих «коллег» из немецких подразделений. Куминов внутренне хмыкнул, наблюдая за ним. Уж чем-чем, а трусостью перед лицом противника отличались не все эсесовцы, конечно. Но уж большинство точно. Посмотрите, сидит, здоровенный дядька, который ещё утром был храбрым и отважным. А сейчас? Что-то себе под нос бормочет, уставился в пустоту и ждёт, ждёт свою судьбу.

Судьба не замедлила появиться. Неудачливая, пусть до какого-то момента и наоборот, фортуна иностранного легионера СС Римуса приняла облик девушки. Довольной собой и жизнью, распаренной, одетой в чистую форму, но босиком. Прошлёпав по чистым доскам, судьба села за стол рядом с Куминовым. Старательно сушила полотенцем короткие, скорее всего собственноручно подстриженные недавно волосы и смеялась. Над чем? Кто его знает, Саша появилась такая же, хохочущая во всё горло. Но Римус смотрел только на Юлю, с ногами залезшую на широкую скамью и откинувшуюся на стену за собой.

— Эй, рыба-шпрот, подгребай-ка сюда. Ком, ком, майне фрейнд. — Гречишина адресовала одну из улыбок Римусу. Куминов заметил, что эстонца это не обрадовало, заметил по мгновенно остекленевшему взгляду и напрягшемуся лицу. Он встал, прямой, как будто жердь проглотил, чуть не касаясь макушкой низкого потолка. Подошёл, сел на табурет напротив.