Родная старина Книга 1 Отечественная история с IX по XIV столетие

Сильно опечалился Калита, когда заклятый враг его вернулся в Тверь, да еще вернулся «по милости хана». Эта милость хана, дававшая большую силу Ивану, была страшна для него в руках его врага. Надо погубить его, думал Калита, чтобы не погибнуть самому от него. Отправился Иван в Орду, взял с собою туда двух старших сыновей своих, представил их Узбеку как будущих важнейших и надежнейших слуг его рода, льстил ему и вельможам его, не жалел щедрых даров. Дело кончилось тем, что он сильно оговорил перед ханом своего врага, и участь последнего была решена. Его потребовали в Орду. Хотя и предчувствовал беду Александр, но на этот раз не ослушался, отправился в Орду, быть может чувствуя свою правоту и надеясь на «милость хана». Привез он щедрые дары. Но ничто не помогло. Сын его Феодор, приехавший вперед в Орду, со слезами на глазах известил отца, что дело плохо. Доброхоты тверского князя не скрывали от него опасности и говорили ему: «Царь хочет убить тебя! Сильно тебя оклеветали пред ним!» Александру ничего более не оставалось, как по-христиански приготовиться к смерти. Он и сын его по приказанию хана были убиты.

После этого ничто уже не мешало Ивану быть полным хозяином на севере.

В то время как росло могущество Москвы и около нее собиралась мало-помалу Русская земля, Кипчакская орда слабела от беспрерывных внутренних раздоров. Один хан свергал другого. Подчиненные мурзы (мелкие князья) иногда совсем выходили из повиновения сарайских ханов (Сарай, татарский город на Ахтубе, протоке Волги, был в это время главным местопребыванием хана Кипчакской, или Золотой Орды). Но, несмотря на все это, владычество татар для русских было по-прежнему грозно и тяжко. Ханы смотрели на Русскую землю как на свой улус (владение), на князей как на слуг своих, заставляли их унижаться пред собою, творили над ними суд и расправу. К счастью, татары не преследовали христианской веры, хотя во время первого нашествия грабили и разоряли церкви. Татары вообще отличались веротерпимостью. Один хан говорит европейскому послу о своей вере: «Мы, татары, веруем в единого Бога, по воле которого живем и умираем; но как руке Бог дал различные пальцы, так и людям дал разные пути к спасению. Вам Бог дал писание, нам дал колдунов, мы и делаем то, что они нам указывают, и живем в мире». По законам Чингисхана служители всех вероисповеданий освобождались от платежа дани. В то время как татары брали дань со всех сел и городов, с монастырей и церквей ничего не брали. Потом хан Мангу дал духовенству ярлык, по которому духовенство белое и черное освобождалось от платежа даней и всяких пошлин: «Пусть, — говорится в ярлыке, — беспечально молятся за хана и за все его племя». От дани освобождались и все родичи священнослужителей, живущие с ними. Церковные вещи (книги, сосуды и прочее) объявлены неприкосновенными. Под страхом лютой смерти запрещено было хулить православную веру. Из этого видно, что христианской веры татары нисколько не теснили. Если и случалось, что они казнили тех, кто отказывался пройти меж огней и исполнить некоторые обряды, то не за верования ослушников, а за то, что они выказывали непокорность воле хана.

В 1313 году хан Узбек принял магометанство; оно стало распространяться у татар. Магометане всегда старались искоренить все веры, кроме своей; можно было думать, что с этого времени татары начнут гонения против христианства на Руси, но татары по-прежнему относились ко всем верованиям равнодушно. В столице хана, Сарае, даже были христианские церкви и жил епископ. Русские митрополиты должны были, подобно князьям, ездить в Орду на поклон хану.

А. Васнецов Московский Кремль при Иване Калите

Тяжелее всего татарское иго было для народа. Русские области были обложены тяжелою данью. Сначала хан посылал своих баскаков (чиновников) с военными отрядами собирать дань, а потом ханы стали отдавать дань на откуп хивинским (бессерменским) купцам; откупщики эти вперед уплачивали хану деньги, а потом собирали дань, конечно, с большим барышом для себя. Откупщики эти ходили по селам и городам с отрядами татар и производили сбор дани с бесчеловечной жестокостью. Если кто не платил, ссылаясь на бедность, того подозревали, что он только притворяется неимущим, и беспощадно били палками на улицах или на перекрестках, на рыночных площадях. Забирали у крестьян часто все пожитки, лошадей, земледельческие орудия. Много крестьян после таких поборов оставались беспомощными нищими. Если нечего было взять у бедняков, то отбирали у них дочерей, сыновей или их самих уводили в рабство. До сих пор народ в песнях своих вспоминает, как татарин собирал дань: