Родная старина Книга 1 Отечественная история с IX по XIV столетие

С князей брал по сто рублей,
С бояр по пятидесяти.
С крестьян по пяти рублей;
У которого денег нет,
У того дитя возьмет;
У кого дитяти нет,
У того жену возьмет;
У которого жены-то нет,
Того самого головой возьмет.

Не одни сборщики податей притесняли народ. Часто по русским землям ездили к разным князьям татарские послы с конными отрядами. Всюду, где они проезжали или останавливались, они распоряжались как полные хозяева, бесчинствовали, грабили, оскорбляли всячески народ, требовали, чтобы все выказывали им рабскую угодливость. Не только простой люд, но и купцы, и бояре терпели от них оскорбления. С этой поры, верно, и завелся на Руси обычай у зажиточных людей скрывать своих жен и дочерей, держать их взаперти, чтобы охранить их от обид татар. Под видом послов нередко заходили в русские области бродячие шайки татар и творили всякие насилия. Татары охотно захватывали молодых женщин в рабство. У татар было многоженство, и потому невольниц в Орде охотно покупали.

С. Иванов Баскаки

Сохранилась у народа до сих пор память о ненавистных родственных связях с татарами. В одной колыбельной песне говорится о таком случае: попала в татарскую неволю русская девушка, когда была еще семилетним ребенком. Стала она потом женой татарина. Через несколько лет попала в плен этому татарину и ее мать. «Привез я тебе русскую нянюшку, — говорит татарин своей молодой жене, — ты заставь ее делать три дела: ковры вышивать, гусей стеречь и детей качать». Узнает мать в жене татарина свою родную дочь, убаюкивает ребенка, сына «своего злого ворога и родной доченьки». Больно щемит сердце няни, когда она поет:

Ты баю, баю, мое дитятко,
Ты по батюшке злой татарчоночек,
Ты не крещеный, не молитвенный,
А по матушке мил внучоночек,
Мой внучоночек — русская косточка!

Из южных и юго-восточных русских областей, куда беспрерывно заходили шайки татар, народ толпами уходил на север. И тут была жизнь тяжелая, «сиротское житье», как выражался народ, но все же сюда пореже заходили татары. Страшно обеднел народ от татарских поборов. Много обнищалых крестьян принуждено было идти в кабалу, в холопы к зажиточным людям. Охотнее всего крестьяне селились на монастырских землях и княжеских: здесь было больше охраны от татарских насилий.

Сильная ненависть затаилась в сердце русского народа к своему лютому врагу. До сих пор еще в языке народа удержались выражения и поговорки, указывающие на эту ненависть: «Злее злого татарина», «У татар, что у собак, души нет: один пар», «Не в пору гость — хуже злого татарина» и другие.

Тяжел был татарский гнет, порождал он глухую злобу, но не умирала у народа и надежда высвободиться из тяжкой неволи, отмстить за все неправды и насилия своему лютому врагу.

В одной колыбельной народной песне мать напевает своему малютке сыну, чтоб он отмстил злым татарам, которые разграбили имение его отца:

Встань, пробудись, мое дитятко,
Снимай со стены сабельки
И все-то мечи булатные.
Ты коли, руби сабельками
Злых татар с татарчонками;
Ты секи, кроши губителей
Все мечами да булатными.

Тяжелая неволя, нищета, вечный страх, подавленная глухая злоба к лютому губителю породили много бед в жизни народа. Силен, крепок иной работник, за троих наработает, стоит только ему за дело взяться, — да стоит ли? Заведет он себе хорошее хозяйство, заживет своим домком — только приманка для лютых хищников! Ласкает мать своего ребенка, ласкает, да не радуется. «А что, — думает она, — как ращу я его только на потеху злому татарину?» Думает она это, и тоскою щемит ее сердце.

Не жилось на Руси в тяжкие времена татарщины хорошей трудовой и семейной жизнью. Вместо «лихих работников» являлись все чаще и чаще «лихие разбойники», вместо хороших семьян — беспросыпные пропойцы. Пьянство, воровство и разбои умножились. Чаще, чем прежде, случались на Руси голодные годы, повальные болезни.

Духовенство и благочестивые люди видели в этом Божью кару за грехи и всякие беззакония, в которых утопал несчастный народ.

Глубокой скорбью проникнута речь проповедника (Серапиона, епископа Владимирского), обращавшегося с пастырским назиданием к народу лет сорок спустя после татарского нашествия.