Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия

Однажды некто в дом чужой вбежал;
От перепугу бледный, он дрожал.

Спросил хозяин: «Кто ты? Что с тобой?

Ты отчего трясешься, как больной?»

А тот хозяину: «Наш грозный шах

Испытывает надобность в ослах.

Сейчас, во исполненье шахских слов,

На улицах хватают всех ослов».

«Хватают ведь ослов, а не людей!

Что за печаль тебе от их затей?

Ты не осел, благодаря судьбе;

Так успокойся и ступай себе».

А тот: «Так горячо пошли хватать!

Что и меня, пожалуй, могут взять.

А как возьмут, не разберут спроста –

С хвостом ты ходишь или без хвоста.

Готов тиран безумный, полный зла,

И человека взять взамен осла».

Рассказ о том, как шут женился на распутнице

Сказал сеид шуту: «Ну что ж ты, брат!
Зачем ты на распутнице женат?
Да я тебя – когда б ты не спешил –
На деве б целомудренной женил!»
Ответил шут: «Я на глазах у вас
На девушках женился девять раз –
Все стали потаскухами они.

Как почернел я с горя – сам взгляни!

Я шлюху ввел женой в свое жилье –

Не выйдет ли жены хоть из нее…

– Путь разума увлек меня в беду,

Теперь путем безумия пойду!»

Рассказ о факихе в большой чалме и о воре

Факих какой-то (бог судья ему)
Лохмотьями набил свою чалму,

Дабы в большой чалме, во всей красе,

Явиться на собранье в медресе.

С полпуда рвани он в чалму набил,

Куском красивой ткани обкрутил.

Чалма снаружи – всем чалмам пример.

Внутри она – как лживый лицемер.

Клочки халатов, рваных одеял

Красивый внешний вид ее скрывал.

Вот вышел из дому факих святой,

Украшенный огромною чалмой.

Несчастье ждет, когда его не ждем, –

Базарный вор таился за углом.

Сорвав чалму с факиха, наутек

Грабитель тот со всех пустился ног.

Факих ему кричит: «Эй ты! Сперва

Встряхни чалму, пустая голова!

Уж если ты как птица полетел,

Взгляни сначала, чем ты завладел.

А на потерю я не посмотрю,

Я, так и быть, чалму тебе дарю!»

Встряхнул чалму грабитель. И тряпье

И рвань взлетели тучей из нее.

Сто тысяч клочьев из чалмищи той

Рассыпалось по улице пустой.

В руке у вора лишь кусок один

Остался, не длиннее чем в аршин.

И бросил тряпку и заплакал вор:

«Обманщик ты! Обманщику позор!

На хлеб я нынче заработать мог,

Когда б меня обман твой не увлек!»

Рассказ о казвинце и цирюльнике