Читаем Родники рождаются в горах полностью

— Говорят, тысячи лет назад нашей свободной землей правил свирепый хан. Он приказал слабых, немощных стариков сбрасывать с этой скалы в пропасть. Видишь, вон туда! Сталкивать стариков на острые камни должны были собственными руками их дети. А тех, кто осмеливался не подчиниться приказу, хан тут же приказывал лишать жизни. И вот пришло время одному пастуху расставаться со своим старым отцом. Он положил хилого, высохшего старца в плетеную корзину, втащил на скалу. Пастух любил своего старого отца, но ослушаться хана боялся. И вдруг старик говорит: «Сын мой, береги, эту корзину — она тебе пригодится. Ты состаришься, твой сын понесет тебя к этой скале». Пастух и так не знал, откуда взять силы, чтобы столкнуть отца в пропасть, а услышав этот спокойный совет, понял, что не сможет убить… В той же корзине сын принес старца домой, скрыл его в тайной каморке, кормил его, ухаживал.

— Это все? — спросил Хаджимурад нетерпеливо.

— Нет, слушай дальше! Не осталось во владениях злого хана старых, мудрых людей. А в то время ханы соседних владений нередко состязались в находчивости и остроумии. Люди богатые — времени много, почему не поразвлечься. А развлекались иногда и жестоко. Не забудь, много воды утекло с тех пор. Загадки, которые предлагали злому хану, он разгадывал редко. И посоветоваться не с кем — мудрецы в стране перевелись. Однажды сосед сказал злодею: «Пришли мне из своих садов самые скоропортящиеся фрукты на самом упрямом животном, а погоняет его пусть самый бессовестный человек. Выполнишь мое желание — получишь в подарок большой аул». Думал, думал хан, чего от него хочет сосед, не мог придумать, обратился к жителям своих владений за советом. Согнал всех людей, населявших его земли… Дал на раздумье одну ночь. Старик, которого пастух спрятал, спросил у сына: «Зачем хан собрал сегодня столько народа?» Сын ему объяснил. Старик думал недолго: «Пусть хан посылает соседу на осле спелые абрикосы, а погонять осла должен человек, который взял в жены жену родного брата». Хан исполнил совет пастуха, получил от соседа огромный аул со всеми жителями… Начал пастуху задавать всякие сложные вопросы. Тот просил ночь на раздумье и отвечал всегда толково и умно…

Жамалудин помолчал. Шли они довольно быстро, но Жамалудин дышал ровно, совсем не думая об усталости. Хаджимурад не сводил с него пытливого взгляда…

— Хан спросил пастуха; «Скажи мне, кто тебя учит?» — продолжал Жамалудин свой рассказ. — Пастух ему во всем признался. Тогда, говорит, хан понял, что без опытных людей стране не обойтись. Старые, видевшие жизнь люди нужны. И он в тот же день сказал: «Не сбрасывать больше стариков со скалы. Оказывать им всегда уважение».

Хаджимурад заглянул в бездонное ущелье.

— Не может быть, чтобы туда сталкивали людей! — усомнился он.

— Не знаю, сын мой, свидетелем не был. Как я сегодня тебе, так мне мой отец рассказывал, — ответил Жамалудин.

— Кто это может родного отца столкнуть со скалы?! Да и чужого человека тоже!

— Злая власть все могла заставить — убить, украсть, солгать. Ты запомни: «Когда ложь появляется в дверях, правда убегает через дымоход».

— Убегает до той поры, пока не соберет силы, отец!

— И на этот счет есть пословица: «Сливки в молоке оказываются сверху, но для этого нужно время…»

Хаджимурад приостановился:

— Мы дошли до камня!

— Здесь — Пчелиная скала, — медленно произнес Жамалудин, оглядывая окрестности.

— Почему Пчелиная? — удивился Хаджимурад.

— Ты и этого не знаешь?

— Отец, ты всегда о многом обещаешь рассказать… когда у тебя будет время, — сказал Хаджимурад, пряча улыбку. — Но времени-то у тебя все нет и нет!

— Ты думаешь, у меня сегодня некуда девать свободное время?

— Нет, я этого не думаю…

— Любишь ты поговорить и послушать, сын мой! А я молчалив. Ну что ж, расскажу и эту историю. Многие годы с того вон утеса смотрело на проходивших людей высеченное на камне прекрасное женское лицо. Фигуру, как бы вырастающую прямо из скалы, высек по преданию великий мастер. В прекрасных руках своих девушка держала солнце. На восходе и закате оно сверкало и, мечтателям казалось, даже излучало тепло. И не только мастерством работы восхищало людей это каменное изваяние. Удивляло всех, что нашелся храбрец, сумевший подняться на почти отвесную скалу, да еще там и работать молотком и зубилом. Кто же был этот мастер… Сын самого бедного человека в ауле. Он влюбился в красавицу — дочь богача. Был скромен, но все-таки решился открыться в своей любви. При первых же робких его словах девушка подняла бедняка на смех: «Ты — глупец, нищий! Как смеешь ты мечтать обо мне?»

Жамалудин увлекся своим рассказом, присел на камень. Хаджимурад остался стоять, но даже наклонился к отцу, стараясь не пропустить ни одного слова. Время от времени он поднимал глаза, чтобы посмотреть на уступ, где когда-то красовалось изваяние…

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Дружбы народов»

Собиратели трав
Собиратели трав

Анатолия Кима трудно цитировать. Трудно хотя бы потому, что он сам провоцирует на определенные цитаты, концентрируя в них концепцию мира. Трудно уйти от этих ловушек. А представленная отдельными цитатами, его проза иной раз может произвести впечатление ложной многозначительности, перенасыщенности патетикой.Патетический тон его повествования крепко связан с условностью действия, с яростным и радостным восприятием человеческого бытия как вечно живого мифа. Сотворенный им собственный неповторимый мир уже не может существовать вне высокого пафоса слов.Потому что его проза — призыв к единству людей, связанных вместе самим существованием человечества. Преемственность человеческих чувств, преемственность любви и добра, радость земной жизни, переходящая от матери к сыну, от сына к его детям, в будущее — вот основа оптимизма писателя Анатолия Кима. Герои его проходят дорогой потерь, испытывают неустроенность и одиночество, прежде чем понять необходимость Звездного братства людей. Только став творческой личностью, познаешь чувство ответственности перед настоящим и будущим. И писатель буквально требует от всех людей пробуждения в них творческого начала. Оно присутствует в каждом из нас. Поверив в это, начинаешь постигать подлинную ценность человеческой жизни. В издание вошли избранные произведения писателя.

Анатолий Андреевич Ким

Проза / Советская классическая проза

Похожие книги

Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес
Концессия
Концессия

Все творчество Павла Леонидовича Далецкого связано с Дальним Востоком, куда он попал еще в детстве. Наибольшей популярностью у читателей пользовался роман-эпопея "На сопках Маньчжурии", посвященный Русско-японской войне.Однако не меньший интерес представляет роман "Концессия" о захватывающих, почти детективных событиях конца 1920-х - начала 1930-х годов на Камчатке. Молодая советская власть объявила народным достоянием природные богатства этого края, до того безнаказанно расхищаемые японскими промышленниками и рыболовными фирмами. Чтобы люди охотно ехали в необжитые земли и не испытывали нужды, было создано Акционерное камчатское общество, взявшее на себя нелегкую обязанность - соблюдать законность и порядок на гигантской территории и не допустить ее разорения. Но враги советской власти и иностранные конкуренты не собирались сдаваться без боя...

Александр Павлович Быченин , Павел Леонидович Далецкий

Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература