Родники рождаются в горах

— Через неделю я уже буду далеко.

— Почему? Куда ты собрался? — голос Пари дрогнул.

— Куда-нибудь в город. Думаю, без работы и хлеба не останусь…

— Как же это получается? Мы ждали всех вас с войны, а теперь вы разъезжаетесь. Вас не тревожит, что будет с колхозом. Моя мать говорит: лучше в своем ауле быть чарыком, чем в чужом ауле — сапогом. Подумай хорошенько, Нурулаг, прежде чем уехать. Так не хотелось, чтобы дверь еще одного дома была заколочена, а крыша поросла травой.

— Кому я здесь нужен? Кто меня здесь ждал?

— Мы ждали, Нурулаг! Вспомни слова Омардады: «За горем всегда идет радость». Вчера только говорили у нас, что земля ждет мужских рук. Хотя и кончилась война, все заботы еще на плечах женщин.

— Один человек — это капля в море! — задумчиво произнес Нурулаг.

— Капли составляют море, — вмешалась я.

Мы помолчали. Я и Пари пошли к аулу, Нурулаг остался у родника.

— Уедет. Очень уж он одинок! — сказала Пари мне у ворот.

И как я обрадовалась, когда через три дня узнала, что Нурулага в колхозе назначили бригадиром.

Вскоре вернулся в аул Хабиб. Он был без ноги, и Пари пошла работать звеньевой, а Хабиб на ее место — в контору, счетоводом.

С тех пор я часто видела Пари и Нурулага вместе. Они нередко возвращались с работы вдвоем…

Однажды мы до поздней ночи работали на гумне — перетаскивали солому на ферму.

— Патимат, ты самая молодая и живешь ближе всех, сходи за последним снопом, — сказали мне. Отряхивая соломинки с одежды, весело переговариваясь после трудного рабочего дня, женщины пошли к аулу.

Ярко светила луна. Мне совсем не было страшно, хотя я шла одна. Стояла полная тишина. Я тащила тяжелый сноп, поглядывая по сторонам. Почему-то вдруг вспомнила Алибега. «Где он сейчас, что делает? Помнит ли о том, что я живу на свете?» И сердце мне сжала ничем не объяснимая тоска.

Мысли мои были прерваны — я услышала разговор. Вглядевшись, я рассмотрела две темные фигуры между скирдами пшеницы.

Говорил Нурулаг:

— В твоих глазах, Пари, я читаю жалость к себе. Как бы ты себя и меня не обманула? Вдруг я почувствую, что ты со мной несчастлива, что тогда мне делать? Ты хорошо подумай. Реши…

Ему ответил нежный голос Пари:

— Если бы ты не стал для меня дорогим, я никогда близко не подошла бы к тебе.

Я похолодела. Счастливые сны бурей унесли меня в прошлое… Я, босоногая девчонка, передавала влюбленным нежные послания. Как был счастлив Сайгид, увидев неумело сложенное письмо! А в тот черный день войны Пари вопреки всем адатам бросилась на шею Сайгиду, подарила ему кольцо и пообещала: «Я буду ждать тебя, Сайгид». Как забыть его лицо, печальное и в то же время сияющее, он гордился, что его любит самая красивая девушка аула. А сейчас что я слышу! «Беги, Патимат, отсюда, беги!» — кричало мое сердце, но ноги будто приросли к земле.

— Ты, Пари, красивая, умная. У тебя щедрое сердце. Нет джигита, который бы не почувствовал себя счастливым, если бы ты назвала его своим любимым. А я так изуродован войной…

— Ты в этом не виноват, — прервала Пари Нурулага. — Никогда не говори мне об этом. Слышишь? Поздно, пора домой. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, дорогая. Спасибо тебе. Ты согрела мой остывший очаг.

Он говорил что-то еще, но я, охваченная яростью, побежала вперед. Как я их ненавидела!

— Патимат, зачем ты тащишь сразу так много соломы? Давай помогу, — сказала Пари, догнав меня.

— Уйди, — ответила я грубо.

— Что с тобой?

— Нет, лучше ответь мне, что с тобой? Ты забыла тот день, когда мы провожали Сайгида, золотое кольцо, которое ты ему подарила… Вспомни, что обещала.

— Золотое кольцо, золотое кольцо! Молчи, Патимат! — крикнула Пари звенящим голосом. — Какой меч ты мне приготовила. — Она громко заплакала.

— Пари, Пари, — я бросилась к ней. — Я все слышала, разозлилась. Прости, если я невольно поранила твое сердце.

— Рана в нем не заживет никогда, поэтому оно и выбрало раненого друга.

…Но снова все вспыхнуло во мне, когда я увидела Нурулага, расчищающего снег во дворе Пари. Как он смеет ухаживать за невестой Сайгида? Ненависть к Нурулагу душила меня. Как причинить им боль? И перед моими глазами уже возникала картина свадьбы Пари и Нурулага… В самый разгар на гнедом коне появляется Сайгид — его грудь блестит орденами и медалями. И что же? Нурулаг убегает, прячется, как и подобает трусу. А Пари бросается на шею герою и молит его: «Прости, я люблю только тебя!» Но Сайгид отталкивает неверную и скачет дальше на своем красавце коне. Все гости уходят со свадьбы… А Нурулаг…

— Почему ты такая печальная, Патимат? — спросила мама, перехватив мой взгляд.

— Скажи мне, мама, разве можно любить дважды?

— Ты этого не поймешь, девочка, поэтому и не отвечу. Не ломай себе попусту голову… Чтобы все понять, надо прожить много лет.

— Но ведь ты никого не любила, кроме папы? — спросила я.

— Для меня Ахмед продолжал жить в вас, а у Пари никого нет. Не осуждай ее. — Мама снова взялась за метлу.

У нас принято так: в холодные зимние дни, чтобы подольше поддерживать огонь в очаге, варят на обед кукурузу, фасоль… Мы вернулись к полудню, в доме приятно пахло едой. Сестрички сварили обед на славу.