Родной. Чужой. Любимый

– Алинка, любимая, ты вернулась… – прошептал Тёма, изо всех сил помогая снимать с себя одежду. Сил было не слишком много, всё же зря он так наседал на папин коньяк. Даже веки отказывались подниматься, и Артём не смотрел на свою возлюбленную, только чувствовал её прикосновения, слышал торопливый шёпот, шорох снимаемой одежды.

Алинке пришлось всё делать самой. Сегодня Артём только получал удовольствие, но не мог его дать своей девочке. Ничего, в их жизни ещё будет много горячих ночей, когда он станет любить её со всем пылом. Так, как она этого заслуживает.

Главное, что Алина вернулась к нему…

* * *

Я вышла из комнаты злая и растрёпанная. Этот придурок напился и начал меня лапать. Мало того, что припёрся с Флоранс, которая весь вечер от него не отлипала, так ещё и мне снова взялся признаваться в любви.

В пьяном виде эти признания и сами его прикосновения ощущались мерзостью. Ненавижу пьяных. А Тёмку ненавижу вдвойне.

Мне навстречу шла Флоранс. Увидев мой растрёпанный вид, она приподняла брови, но я отвела глаза, не хотелось ничего обсуждать с этой французской стервой.

Мы разминулись, и я двинулась вниз, успев заметить, как она открывает дверь в мою бывшую спальню, где остался Тёма. Внутри кольнула ревность. Но ровно на секунду, потом я отбросила эту глупую эмоцию.

У меня есть жених, и я буду с ним счастлива. А этот Тёма может катиться на все четыре стороны. И пусть меняет своих подстилок хоть каждый день!

Я столкнулась взглядом с Антоном, стоявшим рядом с папой и Сашей. Он как-то странно на меня посмотрел. На миг стало неуютно и захотелось держаться от него подальше. Но я откинула эти глупые мысли. Просто перенервничала из-за Тёмки. Подошла и прижалась к жениху, прильнула к его груди.

– А где Тёма? – мачеха просканировала меня взглядом. Уверена, не остались незамеченными ни растрёпанные волосы, ни покрасневшее лицо, ни размазанная слюнявыми губами помада.

– Наверху, – я кивнула головой, делая вид, что мне это не слишком-то интересно, – напился и лёг спать.

– Твой брат злоупотребляет алкоголем? – поинтересовался Антон, приподняв бровь.

– Ага, мой брат много чем злоупотребляет, – со значением, понятным только мне и родителям, произнесла я, – пойдём отсюда?

– Поговорим завтра? – зачем-то спросила Саша, прежде обменявшись с отцом взглядами. Эти переглядки сегодня особенно раздражали.

И я не сдержалась:

– Не о чем больше разговаривать. Увидимся в пятницу на свадьбе.

Мы дождались тётю Свету и отправились домой. Точнее меня отвезли к дому ба, а сами поехали дальше.

А через два дня я узнала, что Тёма уехал в Москву, и Флоранс вместе с ним…

Глава 21

С самого утра меня мутило.

Начался озноб. Пришлось принять горячий душ, чтобы согреться.

Ба смотрела с сочувствием, но неодобрительно качала головой. Спасибо, что больше никак не комментировала совершаемую мной ошибку. Так она изначально назвала моё решение выйти замуж за Антона и своё мнение не изменила за эти дни.

На регистрацию тоже идти отказалась, назвав это фарсом.

– Я приду на твою настоящую свадьбу, а этот спектакль уж проведите без меня, – фыркнула ба и отвернулась.

Вернувшийся из санатория деда пожал плечами. Последние лет двадцать он с женой не спорил, себе дороже, всё равно настоит на своём. Только нервы зря тратить.

Но мне дедушка шепнул, что в загс придёт. А ба об этом даже знать необязательно.

Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Всё равно мутило так, что даже обижаться на бабушку не было сил.

– Может, врача? – с тревогой спросила Саша, помогавшая мне с причёской.

– Не надо, я в порядке, просто нервы, – махнула головой, отчего меня снова повело.

Да что ж такое?!

Не думала, что замужество заставит меня так нервничать. Хотя, говорят, что в первый раз бывает. Но у меня это будет единственный. С Антоном мы станем самой счастливой парой. Это точно. Наверное…

В загс я поехала с папой и Сашей.

Город, как и всегда летом, почти стоял в пробке. Мы трогались с места метров на десять-пятнадцать, а потом опять останавливались. От такой езды меня замутило ещё больше. Я открыла окно и высунула голову наружу. Легче не стало. Наоборот. Влажный горячий воздух и выхлопные газы соседних машин делали только хуже.

Я подняла стекло и заметила, как родители снова обменялись взглядами. А потом папа сильнее включил кондиционер.

И всё равно приехали слишком быстро.

Здание загса неумолимо возвышалось над машиной. Меня обуревали сомнения и совершенно противоположные эмоции. И главный вопрос, который я задавала себе последние четыре дня: нужно ли мне туда идти? Ответа на него я не знала.

Следующий вопрос: уверена ли я, что поступаю правильно?

На него у меня тоже не было ответа.

Держалась в основном на упрямстве и желании доказать, что смогу.

Что именно смогу?

Здесь тоже не было конкретного ответа. Смогу сама принять решение, построить собственную жизнь, забыть Тёму…

Я потянулась к ручке и дёрнула, чтобы выйти наружу. Главное, что всё решила, а уверенность придёт потом. Надеюсь.

Дверь не открылась. И я повернулась к отцу с просьбой разблокировать центральный замок. Они оба смотрели на меня.