Родной знакомый

— Нет, не рада! — отрезала я. — Если бы не ты, вместе со своим дружком-паскудцем, я бы, может, с папашей его никогда и не заговорила! Потому что повода не было бы! Меня тошнит от этой семейки! Я просто хотела жить со своим мужем! Потому что я замуж за тебя выходила, а не за Стаса. Я любила тебя! Хотела с тобой семью строить, а не с твоими родственниками, а уж тем более, не с Югановыми! Но тебе же со мной скучно было, — у меня вырвался нервный смешок. — Я ведь была бесплатным приложением к штампу в паспорте. А интереснее тебе было шляться со Стасом. Или ты думаешь, я не знаю о том, чем вы занимались в том яхт-клубе? А потом ты приходил под утро, и ложился ко мне в постель! И не спрашивал, не тошнит ли меня от запаха дешевых духов, которыми ты весь провонял! — Я обличающе ткнула в Андрея пальцем через экран. — И я молчала. Дура была влюбленная, потому и молчала. И маму твою слушала, потому что дура! Что надо любить, что надо терпеть, что меня, простолюдинку, облагодетельствовали, в такую семью взяли! Голубая кровь на блюдце застывает!

— Ты всех нас предала, — повторил он с особым выражением.

— Нет, дорогой, — снова не согласилась я. — Это ты меня предал. Ты решил мной расплатиться. И в тот момент тебе было абсолютно наплевать, как я это сделаю. Ты предпочел об этом не думать, — обличила я его. — А теперь ты обманутый муж?

— Это не мой ребенок! — практически выплюнул он в экран телефона. Если честно, я даже чуть отодвинулась назад, словно, его безмерный гнев мог меня достать даже через экран.

— Не твой, — не стала я скрывать. — Но я до последнего надеялась, что это не так. А вот твой Иван Алексеевич откровенно наслаждался, все эти месяцы. Наблюдал за нами, как за муравьями в банке, и наслаждался. — Я рукой махнула. — Он и сейчас тобой манипулирует. Как куклами нами всеми играет.

Андрей голову опустил, потер лицо ладонями. Я верила, что ему в этот момент безумно паршиво. Спросила:

— Это ведь он тебе рассказал?

Муж молчал. Так и сидел, закрыв лицо. А я сокрушенно кивнула, подтверждая свою же догадку.

Андрей всё-таки голову поднял, глянул на меня мутными глазами.

— Делать-то теперь чего?

— Подай на развод, — подсказала я ему. Андрей продолжал на меня таращиться, а я вздохнула, попыталась ему растолковать: — Я не буду жить в этом городе, Андрей. И ребенка туда больше не привезу. Поэтому всем будет проще, если ты подашь на развод, а я подпишу документы, которые нужны. Так всем будет проще.

— Проще? — передразнил он меня. — Так проще будет тебе! Сядешь в машину к своему москвичу, и ручкой нам всем сделаешь?

— Я не знаю, как будет, — честно сказала я. — Но наш брак закончился, с этим ведь ты спорить не будешь.

— Юганов твоего москвича в бараний рог согнет.

Я поморщилась от той ненависти, которая прозвучала в голосе Андрея. Она меня царапнула, обеспокоила, но я сделала вдох и довольно ровным голосом проговорила:

— Меня это не касается. Тебя, кстати, тоже. Это их личные разборки.

Закончился наш с Андреем разговор о жизни коронной фразой:

— Мама была права насчет тебя!..

А я сбросила звонок.

Права и права. Могу только порадоваться за интуицию Любовь Григорьевны. Никто её детей не достоин. Кроме Стаса Юганова.

Глеб вернулся поздно. Я уже покормила Нюту ужином, поиграла с ней, мы почитали книжку, и дочка спокойно уснула. А я зачем-то принялась маячить у двери, подслушивая, точнее, прислушиваясь к шагам в коридоре. Дверь в номер Глеба была прямо напротив нашей, и его возвращения я бы не пропустила. Особенно, если сосредоточить на этом всё своё внимание. В какой-то момент даже показалось, что не дождусь. День выдался полным на события и эмоции, я перенервничала, и мне хотелось лечь и уснуть. Но мысль о том, что Глеб не вернется в гостиницу ночевать, не давала покоя. Хотя… хотя, я не должна была об этом думать, а уж тем более, переживать. Мой повод переживать, единственный, спит спокойно на кровати.

А потом в коридоре послышались шаги, знакомый, такой долгожданный голос, и я взяла и дернула на себя входную дверь. Выглянула в коридор, и тут же решила, что зря всё это сделала. Столкнулась нос к носу с Глебом. Тот как раз убирал от уха телефон, на меня посмотрел с недоумением.

— Ты чего не спишь? Всё в порядке?

Я кивнула. Слова застряли в горле, а Глеб тем временем чуть оттеснил меня от двери, заглянул в номер, увидел спокойно спящую дочку, и снова отступил в коридор.

— Не могу уснуть, — соврала я. — Слишком много всего случилось, — выдохнула я, а сама смотрела на Глеба во все глаза. И выпалила: — Где ты был?

— Дела были, — коротко ответил он, словно, отмахнулся от моего беспокойства. Странно прищурился, глядя на меня, посоветовал: — Ложись спать, Наташ.