Родной знакомый

Я послушно кивнула. Я собиралась поступить именно так, как он предлагал, но внутри было какое-то странное ожидание. Словно должно было произойти что-то, что подскажет мне, каким будет завтрашний день, да и все последующие. Если бы я знала это, если была бы хоть в чем-то уверена, наверное, мне было бы легче. Но никто облегчать для меня ситуацию не собирался. Глеб ещё секунду ко мне приглядывался, затем тоже мне кивнул, и отошел к двери своего номера.

— Спокойно ночи, — сказал он, и дверь за ним закрылась. А я осталась стоять у своей открытой двери, босая, на казенном ковровом покрытии коридора, ощущая себя брошенной и ненужной. Никому ненужной, не только Глебу. Будто сирота. Я сделала несколько шагов через коридор, остановилась перед дверью его номера, и сказала себе, что я трусиха. Кристина, наверняка, взяла бы и постучала в эту дверь. И сказала бы напрямую, что ей страшно и одиноко. И ей нужна поддержка, чье-то присутствие рядом.

От такой, как Кристина, уверенной в себе и решительной, Глеб даже не ушел бы. И дверь бы перед её носом не закрыл. Но ведь я не Кристина.

В конце концов, я печально вздохнула, вернулась в свой номер, и дверь за собой заперла. На оба замка.

— Позавтракаешь со мной?

Глеб утром заглянул к нам в номер, взял Нюту на руки, и всё ещё приглядывался пытливо к дочке, всё ещё привыкал к её присутствию в своей жизни. А потом предложил мне позавтракать в его номере. Я, после бессонной ночи, чувствовала себя несколько неловко, при свете дня все мои мысли и какие-то беспочвенные ожидания показались глупыми и безнадежными, а я сама себе полной дурой. И после сделанных выводов у меня не получалось смотреть Глебу в глаза, я боялась, что он возьмет и прочитает мои мысли. И посмеется надо мной.

В ответ на его вопрос, я пожала плечами, протянула к дочке руки, а Глеб сказал:

— Отель вызвал для нас няню, она побудет с Анютой недолго.

— У нас никогда не было няни, — осторожно проговорила я.

— Мы будем в соседнем номере, — успокоил он меня.

Няня оказалась женщиной лет сорока, улыбчивой и нисколько не смущенной знакомством с маленьким ребенком. Очень уверенно с Нютой заговорила, увела играть, я наблюдала за ними от двери пару минут, но дочка на меня даже не обернулась, её умело отвлекли на новые игрушки.

Я вышла за дверь, прошла в номер Глеба. Он был один, сидел за небольшим столиком у окна, накрытом к завтраку. Кофе, свежая выпечка, омлет и фруктовый салат. Глеб сидел, уткнувшись взглядом в экран ноутбука, а когда я присела напротив, голову повернул и мне улыбнулся.

— Хочешь посмотреть кино?

— Кино? — переспросила я, и моя рука застыла с кофейником над его чашкой.

Глеб пристроил ноутбук на краю стола и развернул его ко мне экраном. Нажал какую-то кнопку. Видео начало воспроизводиться, я вернула кофейник на стол, а сама смотрела на экран. Сначала даже не до конца поняла, на что я смотрю. На кино похоже не было совершенно, съемка явно велась с какой-то камеры, да и было темно и не совсем понятно происходящее. Какие-то машины, какие-то люди, странные строения вокруг. А потом я поняла…

Подняла глаза на Глеба и спросила:

— Когда?

Он понимающе ухмыльнулся.

— Вчера. — Взял чашку с кофе, что я ему налила, поднес к губам. Выглядел чрезвычайно довольным, и я понимала, что это не из-за кофе, и не из-за моего присутствия. Глеб радовался приятному развитию событий. — Это, Наташ, называется жадность. Я, признаться, на неё и рассчитывал.

На экране ноутбука размытые фигуры людей в ночи торопливо грузили коробки в грузовики. Много коробок, и грузовик был не один. Странно было за этим наблюдать. Это все длилось, длилось, минуту, другую, я уже собиралась отвести взгляд, как на экране начало происходить самое интересное. Звука в видео не было, или Глеб специально мне его не включил, но я представляла себе звук раздавшихся сирен, резкие окрики, топот множества ног правоохранителей, прозвучавшую в ответ ругань, на экране появились люди в черной форме с автоматами.

— Кто эти люди? — спросила я.

Глеб удивился моему вопросу.

— ФАС, — сказал он мне.

— Антимонопольная служба? — Я недоверчиво хмыкнула. — В нашем городе?

Романов лишь руками развел.

— Я вынужден защищать свои интересы. Своё честное имя.

Я смотрела ему в лицо.

— Ты всё продумал заранее?

— Конечно, — совершенно спокойно ответил Глеб. — Я не повторяю ошибок дважды. Один раз я приехал, не подготовившись, повторения я бы не допустил. Этих интересных роликов у меня полно за два года накопилось, но мне нужна была доказательная база, мне нужны были цифры, чтобы понимать масштаб. Ты мне их достала.

Я посмотрела за окно.

— Ты бы и без них справился.

— Справился бы, конечно. Но тогда было бы не так интересно договариваться с Югановым. Одно дело поймать его на сбыте контрафакта, а совсем другое знать, сколько он на этом заработал, и какой счет я могу ему выставить.

— Разве его не посадят? — спросила я.

— Посадят, Наташ, это бесплатно. По крайней мере, для меня. Что я от этого выиграю? Убытки нашей семьи «посадят» не покроет. Да и репутация завода пострадает.