Родственная душа. Сборник рассказов

Локомотив, набирая скорость, снова совершил рывок вперед, вагон дернулся, и в том месте, где он был сцеплен с передним вагоном, раздался металлический лязг и грохот.

– Не-е-т! – вдруг решительно сказал сосед, и Борис повернулся к нему. Пристально глядя на Бориса и качая головой, мужчина продолжил: – Нет! Всё-таки мы едем в первом вагоне!

– Но почему?

– Иначе так не дёргало бы!

Борис открыл было рот, чтобы возразить против такого убийственного аргумента, напомнив мужчине о том, что он несколько минут назад своими глазами видел, что между локомотивом и их вагоном прицеплены три вагона, но вдруг наткнулся на его подозрительный взгляд исподлобья и закрыл рот. Он вдруг понял, что в том мире, в котором живёт этот человек, все вагоны лязгают и грохочут только потому, что прицеплены к локомотиву. Эта уверенность делает его мир прочным и незыблемым, как скала, и никакие бури и невзгоды не способны разрушить этот мир. И когда он садился на своей станции, то сам мог убедиться в этом своими глазами: вполне вероятно, что их вагон и в самом деле в тот момент был прицеплен к локомотиву. И теперь какой-то молодой выскочка хочет убедить его в том, что он садился не в первый вагон, то есть хочет усомниться в прочности его мира! За то время, пока поезд ехал до Армавира, какие-то вагоны могли отцепить, какие-то прицепить, и теперь между локомотивом и их вагоном оказалось три вагона. До Санкт-Петербурга ехать ещё очень долго, за это время снова будут прицеплять и отцеплять вагоны, и когда их сосед будет выходить на своей станции, то вполне может оказаться, что их вагон снова прицеплен к локомотиву. И Борис понял, что, вероятнее всего, так и случится. А что если он, Борис, выходя из своего вагона в Санкт-Петербурге, увидит, что между ним и локомотивом снова три вагона? И это тоже очень вероятно, потому что в том мире, в котором живет каждый человек, всё происходит по законам этого мира. И если для него, Бориса, белые ночи связаны только с именем его родного Санкт-Петербурга, потому что он сам свидетель этого явления, то ему и в голову не приходило, что на это право могут претендовать, например, Стокгольм, Осло или Хельсинки, где есть такие же белые ночи, или город Полярный, где солнце летними ночами вообще не заходит за горизонт, а плывёт над скалистыми холмами. Подобных миров столько, сколько людей на планете, и все они могут мирно уживаться друг с другом, не нарушая чужих законов и не навязывая никому своё мнение и свои законы.

Это были даже не мысли, которые мгновенно промелькнули в сознании Бориса, а какое-то озарение, позволившее ему взглянуть на окружающий мир другими глазами…

Борис улыбнулся и развёл руки в стороны, словно извиняясь за свою ошибку, а довольный сосед снова стал смотреть в темноту за окном, которая тоже была частью мира, в котором он жил.

Субсидии и компенсации

Тётя Нина, дальняя родственница мужа Зои Васильевны, узнав, что она оформила мизерную пенсию, которой на жизнь никак не может хватить, и при этом проявляет принципиальную бездеятельность, была первой, кто заронил сомнения в правильности подобных действий:

– Да вы что? Все пользуются льготами, а вы нет? Почему пенсия маленькая – без льгот и выслуг? Почему не добиваетесь льгот на оплату коммунальных услуг? – возмущалась тётя (у неё был сын-инвалид – детский церебральный паралич – и она всё это знала досконально).

После этого разговора Зою Васильевну задело то, что многие люди не упускали возможности воспользоваться помощью государства, знали многие лазейки для получения этой помощи, а при необходимости даже делали липовые справки. А она этот вопрос даже не рассматривала по каким-то своим внутренним соображениям… Может, из-за того, что мужу Зои Васильевны до пенсии надо было работать ещё пять лет… Правда, он ушёл с прежней работы и раздумывал, куда бы устроиться… Может, ей не хотелось заниматься липовыми справками… Может, что-то ещё… Разговор с тётей Ниной произошёл в начале года, но дальше слов дело не шло.

И вот в декабре, несмотря на внутреннее сопротивление, Зоя Васильевна и Сергей Арефьевич пошли в районный центр субсидий и компенсаций по оплате коммунальных услуг. Очереди не было, и Зоя Васильевна на правах пенсионерки сразу вошла на приём к инспектору (предусмотрительно оставив мужа в коридоре).

– Показывайте документы, которые принесли! – строго сказала инспектор, крупная, полноватая, но при том довольно привлекательная женщина.

– Я пришла к Вам впервые, – начала Зоя Васильевна, но женщина её перебила:

– Понятно. Садитесь и слушайте, но сначала я зарегистрирую Ваше обращение к нам.

Она взяла журнал, открыла его и стала спрашивать:

– Фамилия.

– Наверное, фамилию мужа надо, ведь он собственник жилья?

– Неважно. Мне нужна фамилия обратившегося.

– Савельева Зоя Васильевна.

После этого инспектор записала адрес, количество человек в семье, социальное положение и всё остальное. В результате выяснилось, что в семье только один пенсионер, и она сказала:

– Тогда мне нужны справки о доходах с июня этого года – Ваша и Вашего мужа.