«Родственные души» и другие рассказы

— Всю жизнь прожили невенчанные... А сейчас вот хочу, чтобы Господь нас с женой благословил. Поздновато, конечно... Уже внуки ведь у нас... А вот — будто чувствую: так нужно. Очень сильно нужно. Как покрестился — так и почувствовал... Обвенчаешь нас, отец Борис?

Жена Петра Романовича сначала предложение мужа встретила без энтузиазма: что это и зачем это — когда они и так живут хорошо. И для чего людей смешить в их возрасте? Но потом на венчании стояла рядом с мужем притихшая, разрумянившаяся, помолодевшая — счастливая. И батюшка с радостью обвенчал их.

После венчания сказал:

— Петр Романович, жду вас теперь на службы и на исповедь регулярно. Хорошо?

— Хорошо, — улыбнулся тот.

Но первая исповедь так и осталась первой и единственной в жизни Петра. Потому что в этом же месяце он умер — четырнадцатого октября, на Покров Пресвятой Богородицы. Сердце.

Падал снег, покрывая черную землю кладбища чистым белоснежным покровом. На похоронах Петра провожала половина города, и компаньоны по бизнесу плакали на его могиле. Вы когда-нибудь видели, чтобы акулы бизнеса рыдали на могиле коллеги? Нужно было бы заглянуть на похороны Петра Романовича.

Как он сумел прожить почти до шестидесяти неверующим и некрещеным человеком, а за три месяца до смерти окреститься, обвенчаться, исповедаться и причаститься — сие есть тайна Божия.

Вот такая история...

Геннадий подумал и спросил тихо:

— Так, значит, можно и обождать с крещением-то? Бог Сам все управит?

Отец Борис замешкался: как бы ответить правильно. Ответил Иван Николаевич:

— Всем нам обещано отпущение грехов, если мы покаемся. Но никому не обещан завтрашний день...

И они замолчали, думая каждый о своем. А поезд стрелой мчался через весенние поля, и до конечной станции оставалось совсем немного времени.

Рыбный пирог для детей

Над рекой, покрытой предрассветным легким туманом, всходило яркое весеннее солнце, робкие пока лучи слегка ласкали лицо. Редкие, сонные чириканья сменялись дружным радостным птичьим хором — здравствуй, новый день! Вот только отцу Борису пока радоваться не приходилось. Руки, держащие удочку, окоченели, спина замерзла. Скоро нужно было отправляться на службу — а он до сих пор не поймал ни одной, хоть самой маленькой рыбешки. И рыбачил-το с детства, знал все хитрости и уловки, и помолился перед тем, как закинуть удочку, — а ничего!

Супруга, матушка Александра, с вечера поставила тесто под рыбный пирог: сегодня к обеду в гости ждали тещу, Анастасию Кирилловну. После смерти тестя она отказалась от мяса, но была большая любительница рыбки. Кузьма просился с отцом на рыбалку — не взял: с раннего утра холодно, сыро. Да и думал по-быстрому наловить — и домой. А придется возвращаться с пустыми руками. Горе-рыболов...

Отец Борис вспомнил старца, схиархимандрита Стефана Карульского, с которым встречался когда-то давно на Афоне. Старец на большие праздники в простоте сердечной спускал со своей скалы в море сеточку и просил: «Божья Матерь, пошли мне рыбки». Тут же вытаскивал — и в сети всегда была рыба.

Батюшка подумал, помялся и охрипшим баском затянул: «Божья Матерь, пошли мне рыбки!» Тут же замолчал, как певец, взявший неверную ноту. Да... Далеко ему до старца Стефана — нет такой веры, нет и простоты сердечной.

Постоял еще. Вспомнил рассказ отличного писателя, священника Ярослава Шипова, «Три рыбы от святителя Николая». Там немолодой батюшка Михаил идет на реку и просит Николая Чудотворца о помощи. Рассказывает все, будто на самом деле беседует со святителем: мол, так и так, он, дескать, понимает, что рыба сейчас не клюет и клевать не может. Но ему до крайности необходимы две рыбешки. И перечисляет кому. Кому именно — это отец Борис помнил уже смутно. Вроде бы батюшка просил не для себя, а для хороших людей.

Один, вроде, директор школы был, мужик такой понимающий, который разрешил батюшке этому Закон Божий преподавать местным ребятишкам. А вторая — вдова, которой некому было рыбешки поймать...

И вот излагает, значит, тот самый отец Михаил свой интерес святителю Николаю — а сам удочку забрасывает и на поплавок посматривает. И вдруг ему святитель помогает — поплавок резко под воду уходит, батюшка подсекает и на берег щуку огромную вытягивает! Это для директора, значит.

А потом — раз! — и плотвица граммов на шестьсот! Это для вдовицы на пирог сочнейший классического размера...

Отец Борис еще помялся и решил так же обстоятельно все рассказать Николаю Чудотворцу. Осмотрелся вокруг — берег был пустынный — и прошептал горячо:

— Святителю отче Николае! Теща едет! Она человек очень хороший! И рыбу любит... Матушка тесто поставила под пирог — мне бы хоть одну рыбку поймать! Я понимаю, что щука — это уж слишком большое чудо будет... Мне бы хоть плотвы или подлещиков... помоги, пожалуйста! Как я домой без рыбы вернусь?! Матушка ждет... Кузенька прибежит, в отцовскую корзинку заглянет — а там пусто! Рыбак называется, добытчик...

Поплавок не шевелился. Может быть, отец Борис не умел так убедительно изложить своей просьбы? Он вздохнул, подождал еще полчаса и стал собираться домой.