«Родственные души» и другие рассказы

Вагон был старый, от окна дуло, полка над головой исцарапана надписями: «Ехал на этом поезде в августе 1983 года. Алексей», и неровным детским почерком: «Кто хочет дружить, позвоните Мише. Миша». Отец Борис достал пухлый кожаный блокнот с записями и напоминаниями на пост и стал просматривать их. За чтением забылся и вернулся в реальность только от громкого разговора.

Посмотрел вниз — в купе уже собрались все попутчики: невысокий худенький старичок в летах уже преклонных, так сказать, елей мастите (Пс. 91, 11), молодой человек в элегантном костюме и рыженькая беременная женщина в длинной юбке и розовом пуловере, обтягивающем большой живот. Разговор шел уже на повышенных тонах:

— Если бы я был беременный — то просто не взял бы билет на верхнюю полку! — сурово говорил молодой человек.

— Я и не хотела, но других мест не было, а мне нужно срочно ехать! — парировала рыженькая.

— Мне нужно выспаться перед важным совещанием, а на верхней полке я всегда плохо сплю — так что простите, не могу поменяться с вами местами... И вообще, знаете такую поговорку: своя рубашка ближе к телу?! Вот и начинайте знакомиться с народной мудростью — народ так просто ничего не скажет!

В разговор вмешался старичок:

— Не спорьте, дорогие мои! Я с удовольствием уступлю даме нижнюю полку! А сам тряхну стариной — и надеюсь даже не рассыпаться от старости! — и он улыбнулся, довольный шуткой. Представился: — Иван Николаевич. Прошу любить и жаловать.

Бывают люди, от которых в любом коллективе становится легко и радостно: улаживаются конфликты, спадает напряжение. Миротворцы. Отец Борис знавал нескольких таких людей — они встречались нечасто. Они хранили мир и покой душевный, чистую совесть — и передавали этот мир окружающим. Могли просто молчать — и рядом с ними было уютно даже от их молчания.

Гораздо чаще встречались немирные — те, кто нес в себе дух спорливости, дух противоречия. Даже не собираясь спорить, не желая конфликтовать, они невольно приносили с собой атмосферу беспокойства, раздражения — и вокруг них очень быстро распространялись конфликты, скандалы, немирность.

А в их купе очень скоро стало уютно: они перезнакомились и решили поужинать. Отец Борис спустился вниз и принес чай, вынул из сумки вкуснейший тещин пирог с капустой, рыженькая Елена расстелила на столике полотенце и достала хлеб, помидоры, огурцы, а Иван Николаевич выложил банку башкирского темно-золотистого меда, баранки и крупные душистые яблоки. Только молодой человек, коротко назвавшись Геннадием, не присоединился к их трапезе, а ушел в вагон-ресторан.

Отужинали, и рыженькая Елена попросила:

— Батюшка, а расскажите нам что-нибудь! Когда еще придется со священником так запросто побеседовать...

— Знаете, в пост не хочется празднословить...

— А вы полезное что-нибудь, без празднословия!

И отец Борис согласился рассказать короткую историю. Из ресторана вернулся Геннадий, открыл толстый глянцевый журнал с автомобилем на обложке, полистал, потом отложил журнал и тоже стал слушать.

История отца Бориса

Прихожане отца Бориса, муж с женой, время от времени ездили в Оптину пустынь на своей машине. И вот недавно они возвращались из поездки в Оптину, и муж отчего-то после выезда на трассу повернул не направо, на Москву, а налево, на самую дальнюю дорогу, в объезд. Отчего он это сделал — и сам не понял. Как будто кто-то вместо него властной рукой руль повернул.

Едут они этой неудобной, дальней дорогой и вдруг буквально за следующим поворотом видят на обочине лежащего прямо на земле мужчину. Проехав по инерции вперед, муж затормозил. Как он потом рассказывал, у него не было особенного желания останавливаться вечером на пустынной дороге ради незнакомца — может, пьяного, может, бродяги. Но он почувствовал — нужно, очень нужно остановиться.

Сдал назад, они с женой вышли из машины, подошли к лежащему. Он оказался совершенно трезвым, приличным человеком. Просто подвернул ногу, упал и почувствовал себя плохо, не смог встать.

Супруги довезли его до дома, который, как оказалось, находился рядом с Клыково, мужским монастырем Спаса Нерукотворного пустынь, и могилой старицы Сепфоры. Они там раньше никогда не бывали, поэтому очень обрадовались возможности побывать в этом святом месте, в гостях у матушки Сепфоры.

После истории отца Бориса Иван Николаевич тоже рассказал свою историю.

История Ивана Николаевича

В 1937 году трехлетний Ванечка остался сиротой — голодная смерть выкосила не только его родителей, но и половину села Красная Слобода. Коллективизация желанной зажиточной жизни не принесла: самые справные хозяева были раскулачены и высланы, молодые и трудоспособные мужики бежали в города, колхозная скотина дохла, околевших лошадей ели. Партийцы рапортовали о серьезном недостатке тягловой силы и ухудшении качества трудовых ресурсов. Сбор зерновых падал с года на год, и без того плохой урожай сдавали в счет поставок и в машинно-тракторные станции.