Рокировка по длинному пути

— Перкинс училась на Равенкло в одно время с родителями, — пожала плечами Луна. — Ты же не думал, Рон, что отец, в попытке оправдать Блэка, пойдет против Министерства? Но магическое общество должно знать правду, хоть и не каждый ее углядит. Просто «Придира», в основном, печатается для выпускников Равенкло — только они смогут отделить в ней вымысел от правды. Отец в Хогвартсе входил в тайное общество «Эрудитов» и до сих пор носит кольцо клуба. Они с друзьями издавали «школьный листок», а там вся информация представлена в духе Ровены — только загадками и ребусами — «ума палата дороже злата». Равенкло — по-другому никак, — покачала головой Луна.

— Значит, и эта статья про Фаджа и гоблинов — тоже правда? — удивился я.

— Ну, почти, — не смутилась Луна. — Фадж поддерживает тех магов в Визенгамоте, кто считает, что финансы не должны принадлежать недружественной расе гоблинов. Это делает волшебников уязвимыми и зависимыми. А его откровенно нетерпимые взгляды на нечеловеческие расы и разумные магические создания всем известны. Хотя про пытки, конечно, выдумка. Лучше расскажи еще про Блэка, — попросила она. — Что вы еще делали летом? Неужели только убирали дом?

— Ага, — ответил я, непринужденно развалившись на подушках, а Луна пристроилась рядом, болтая ногами.

— …и вот представь себе — он эту красоту — раз и шарах об стену…

— Ой, у нас тоже такие игрушки есть, — оживилась Луна. — И тоже с семейным гербом Гампов и Лавгудов. Их все, кто мог себе это позволить, раньше у мастера Андруза заказывали. Каждый год не больше трех штук. А давай их посмотрим, Рон? — предложила она, легко вскочила на ноги и понеслась к шкафу. — А то мы с папой давно елку по-настоящему не наряжали.

— А нам отец всегда ель наколдовывает уже с игрушками, — ответил я, помогая ей дотянуться до верхней полки.

— Мне тоже, — призналась Луна, усаживаясь на пол и открывая коробку. — Просто… мы всегда наряжали елку с мамой… и мне одной без нее не хотелось… Смотри! Слизеринский вагон! — сменила она тему, доставая зеленую стекляшку.

Потом мы долго разглядывали волшебные игрушки. Она их доставала, сметала пыль и с мечтательным видом рассказывала эпизоды из детства, а я их складывал потом в другую коробку.

— Постой, на полке есть еще набор шариков, — вспомнила она, когда я ставил коробку обратно. И я передал ей небольшую коробку.

В ней оказались черные, переливающиеся серебром шары с созвездиями на боку.

— Это набор «Зодиак», — с ностальгией сказала Луна, доставая шарик из специальной выемки. — Их обычно дарят мальчикам на пятнадцать лет — видишь, они черного цветa? Они светятся в темноте, и их крепят к пологу кровати. Эти — папины. Правда, мама считала их слишком невзрачными и не разрешала мне украшать ими елку, — с сожалением добавила она, передавая мне один из шаров. И пока она обсуждала созвездия, тот шар, что у меня в руке, подернулся серебристой дымкой, и картина звездного неба и созвездия Водолея превратилась в… ведьму на метле.

Она летела, припав к древку, навстречу ветру, который трепал полы ее мантии, местами довольно сильно обнажая ей стройные ноги. Потом особенно сильный порыв сорвал с нее ведьминскую шляпу, кокетливо надетую на одну сторону. Ведьмочка резко схватилась за поля, чтобы ее не унесло, а наглый ветер задрал на ней мантию, оголив тело, чуть прикрытое корсетом. Пена кружев почти ничего не скрывала, а дамочка оторвалась от шляпы, которую всё же унесло, и, смущенно хихикала, стараясь прикрыться, весьма неудачно, надо сказать.

— А это созвездие Близнецов, — между тем продолжила Луна, передавая мне следующий шар. В ее руках прежний стал снова обычной игрушкой с россыпью звезд. Зато рисунок моего принял форму двух ведьмочек, игравших в карты на раздевание. Они явно со мной кокетничали, снимая очередную вещь — облизывали розовые губы, подмигивали и строили глазки. Когда одна из них стала помогать второй медленными плавными движениями расшнуровывать корсет, я отлип и быстро передал шар Луне.

— Ты чего, Рон? — с заботой спросила она, нежно дотронувшись до плеча. В то время как меня бросило в жар от мысли, что она сможет увидеть то же, что и я.

— М-м-м… Луна. Эти шары, как бы сказать, — промямлил я, не в силах подобрать слова. — В общем, на них не совсем одетые ведьмы, а не созвездия. Ничего такого… но довольно смущающе, если смотреть на них вместе с девушкой.

— О, тогда понятно, отчего маме они не нравились, — спокойно ответила Луна, складывая их в коробку и отнеся ее к шкафу.

— Луна, — взял ее за руки, когда помог вернуть всё на место. — Я бы хотел тебе что-то сказать… Ты мне нравишься.

— Ты тоже мне нравишься, Рон, — мягко улыбнулась она и тихонько пожала мне ладонь. — Ты мой друг.

— Ты мне нравишься гораздо больше, чем просто друг, — решился я. — Я бы хотел, чтобы мы с тобой стали встречаться… ну, как парень и девушка. Ходить на свидания, держаться за руки, целоваться, — мучительно соображал я, чем там невинным еще занимаются подростки в отношениях.

— Прямо сейчас? — совсем не смутилась Луна и задумчиво нахмурилась.