Рокировка по длинному пути

— Нет, когда ты сама этого захочешь, — улыбнулся я, притягивая ее к своему плечу и успокаивающе поглаживая по волосам. — Не торопись. Я никуда не спешу и буду ждать сколько нужно.

— Это хорошо, Рон, — глухо, но с явным облегчением в голосе ответила она и подняла посветлевший взгляд, — просто я пока не чувствую себя готовой к свиданиям. Но держаться за руки совсем не против. И я обязательно скажу тебе, когда захочу целоваться.

Мы уже закрывали дверцу шкафа, когда мне на голову упала пыльная картонка.

— О, это же театр теней! Тут сто одна сказка, — захлопала в ладоши Луна. Даже не верилось, что этому ребенку я только что сказал об отношениях. — Я думала, он потерялся.

А я с сомнением уставился на слишком плоскую коробку с рамкой, как для фото.

— Никогда о таком не слышал, — признался я.

— Тогда давай посмотрим вместе, — предложила она, приделывая рамку на стену и утягивая меня на подушки.

Взмах палочки — задернулись занавески на окнах, и в темноте экран на стене загорелся, а откуда-то от картинки послышался немного хриплый и дребезжащий голос, словно сказку читал древний дед.

Короче, это было похоже на диафильмы, только не картинками, а силуэтами, словно театр теней. И они двигались, придавая повествованию эффект анимации. Мы посмотрели несколько сказок, вернее, легенд, а потом я, похоже, заснул под монотонный бубнеж рассказчика.

Проснулся от взгляда. Рядом, в полумраке, смутно угадывался Ксено Лавгуд и, похоже, молча на меня пялился. Я хотел привстать поздороваться и заметил, что ко мне вплотную прижимается Луна, прикорнувшая на моем плече вместо подушки, а на стене все так же бубнил старик, и сменялись картинки. Я нервно сглотнул.

Ксено наблюдал, как я аккуратно высвобождался. Заметил, что я тихонько накрыл Луну пледом, дождался, когда я поднимусь, и ушел вперед.

— Э-э-э… сэр, вы ничего такого не подумайте, — торопливо зачастил я, стоило нам выйти на лестницу. — Мы просто смотрели сказки и уснули. Обещаю, такого больше не повторится.

— Вас в холле дожидается брат, — вместо ответа сказал Ксено и начал спускаться вниз по лестнице, но я его окликнул.

— Постойте, сэр! Я бы хотел, чтобы вы знали, что я серьезен насчет вашей дочери. Когда-нибудь я сделаю ей предложение и буду счастлив, если она согласится. Сегодня я ей признался и буду ждать ее ответ, сколько потребуется.

Он медленно повернулся и окинул меня весьма осмысленным взглядом.

— Я не буду спорить с ее решением, — ответил он. — Ты не хуже и не лучше любого другого. Но моей девочке нужен кто-то вроде тебя. В мире моих грез слишком хорошо, чтобы возвращаться, а ты сможешь удержать ее в реальности. Я приму тебя как сына, если Луна тебя выберет, но не сомневайся — я убью тебя, если ты ее обидишь.

— Я никогда ее не обижу, — ровно ответил я, смотря на Ксено прямым взглядом. Видимо, он увидел в нем, что хотел, потому что кивнул, молча обернулся и стал спускаться.

Внизу меня ждал недовольный Перси. Он долго и нудно распинался мне о правилах приличия, пока накрывал стол к вечернему чаю, а я, признаться, думал совсем о другом.

Глава 74

Утро отъезда выдалось холодным и пасмурным, но хоть без дождя, что уже радовало. Впрочем, настроение у меня и так было замечательным. Я уже предвкушал интересный и насыщенный год: занятия у Флитвика, отбор в команду и тренировки, под которые уже приобрел железо и пару негромоздких и примитивных тренажеров, в уменьшенном виде покоящихся на дне моей спортивной сумки.

Перси переправил меня камином за час до отбытия и резво ускакал в Хогвартс. Я занял купе и вышел встретить Лавгудов. Они прибыли минут через десять после нас — Ксено тоже с утреца куда-то спешил. Мы с Луной успели вволю поболтать и выпить чаю, а потом, приметив в окно Моуди с багажом, я оставил ее читать журнал и вышел встретить своих — они, как всегда, опаздывали.

Позже выяснилось, что они шли до вокзала пешком — до него от Гриммо минут двадцать неспешной прогулки.

Мать меня зацеловала, сестра заобнимала, близнецы и Гарри — затискали и навтыкали локтями под ребра, и даже Гермиона была непривычно взбудоражена в предвкушении новых полномочий и встретила меня с облегчением во взгляде — приятно, когда есть с кем разделить волнение и обязанности.

Возле Гарри сегодня был аншлаг, даже Люпин нарисовался и Тонкс в образе старой бабки. Как по мне, так он в такой компании смотрелся конкретным сиротой — ни одного родственника, зато полно чужих людей, из которых пара бывших учителей. Все хлопали его по плечу и давали наставления, словно на войну отправляли.