Рокоссовский. Клинок и жезл

Мне было искренне жаль его. Мы познакомились с ним ещё на ярцевском рубеже. Боевой, храбрый танкист. Он был хорошим командиром танковой бригады, мог бы быть неплохим командиром корпуса. Но опыта командования столь крупными силами, как танковая армия, он пока не имел. Объединение же было новое, наспех сформированное, к тому же у нас ещё не было и опыта применения такой массы танков. Армия впервые участвовала в бою, да ещё в столь сложной обстановке. Конечно, всё это не могло не отразиться на её действиях…

Вскоре после этого боя управление и штаб 5-й танковой вывели в резерв Ставки, а корпуса непосредственно подчинили фронту. В то время, пожалуй, это было правильное решение. Ни обстановка, ни возможности наши ещё не позволяли тогда создавать такие крупные танковые объединения.

Отразив все попытки противника продвинуться вдоль Дона к северу, войска Брянского фронта перешли к обороне и на этом участке. У соседа слева в районе Воронежа, частично захваченного противником, ещё некоторое время шли бои местного значения, но и они стали затухать. Основные события развёртывались южнее и юго-западнее. Противник, отбросив за Дон соединения вновь образованного Воронежского фронта, которым теперь командовал

Н. Ф. Ватутин, продолжал развивать наступление по западному берегу реки к югу.

По приказу Ставки мы приступили к созданию прочной обороны на своём участке. Пользуясь передышкой в боевых действиях, я с группой работников штаба и политуправления фронта объехал войска».

Пополнение в войска шло очень скудное. В основном за счёт раненых, возвращавшихся из госпиталей. Таких солдат и командиров ценили — опытные фронтовики, обстрелянные окопники. Каждый из таких стоил десятка новобранцев. Но они не могли полностью заместить ряды выбывших.

В августе 1942 года в состав фронта прибыло несколько штрафных рот. Это были не простые штрафники из вчерашних красноармейцев, сержантов и старшин, осуждённых военным трибуналом за различные проступки и преступления. Это были солдаты из вчерашних «зэка». Новоприбывшие роты Рокоссовский приказал объединить в бригаду. Хотя формально штрафных подразделений уровня бригад во время Великой Отечественной войны не существовало. Действовали они как отдельные штрафные роты — ОШР. Но это не значит, что эти роты набирались в зонах, как это нам преподносят порой СМИ. Существовала стандартная, отработанная цепочка: освобождение — военкомат — маршевая рота — фронт. Никаких «покупателей» в форме войск НКВД, никаких построений в отрядах за колючкой, никаких добровольцев, желающих свои преступления искупить кровью. Всё это телевизионные картинки — «картонные дурилки», как говорят на зоне.

Более подробной информации о стрелковой бригаде, «сформированной из людей, осуждённых за различные уголовные преступления», к сожалению, добыть не удалось. Фонды штрафных подразделений по-прежнему закрыты. Остаётся только сожалеть и риторически вопрошать в никуда: от кого мы прячем свою историю?..

Неизвестно, была ли эта бригада чем-то вроде 63-го «чёрного корпуса» комкора Л. Г. Петровского или всё же обычные отдельные штрафные роты, действовавшие на разных направлениях. Известно лишь, что по существовавшей в 1942 году вполне конкретной привязке тыловых округов к военным советам фронтов на Западный и Брянский фронты шёл поток штрафников из Московского военного округа.

Рокоссовский посвятил штрафной стрелковой бригаде целых три абзаца. Но ничего конкретного о действиях штрафников так и не сказал, кроме того, что «чаще всего бригаду использовали для разведки боем». И далее: «Дралась она напористо и заставляла противника раскрывать всю его огневую систему».

Разведка боем — самый беспощадный, губительный для наступающих вид боя. Проводят его в тех крайних обстоятельствах, когда не срабатывает штатная разведка — разведгруппы не могут добыть языка, лётчики и наблюдатели не могут точно засечь огневые точки противника, их количество, когда необходимо действовать, но не определены ни районы сосредоточения противника, ни то, в какой он силе и какими огневыми средствами располагает, есть ли танки и бронетехника, когда не раскрыто ни количество средств усиления, ни система их огня. Вот тогда и посылают в бой роту или батальон. Посланные на гибель имитируют наступление крупных сил. Да им, как правило, и не сообщали, в чём они участвуют. Говорили — наступление, вперёд, ребята, за орденами и медалями, за искупительной кровью первого ранения. И они вставали и шли в атаку, прекрасно понимая, что первое ранение может оказаться смертельным.