Рокоссовский. Клинок и жезл

Приехал на место благополучно. Чувствую себя хорошо. Тоскую безумно. Как-то становится больно, что обстоятельства не позволили провести с вами более продолжительное время. Единственное, что успокаивает меня, это мысль о том, что я нахожусь не так далеко от вас и сумею заботиться о вас, а может быть, иногда и навестить вас накоротке. Живу сейчас в лесу в маленьком деревянном домике. Уже полностью включился в работу. Дорога оказалась очень тяжёлой. Проливные дожди сильно попортили дорогу, поэтому ехали около трёх дней. Если дороги подсохнут, можно будет рискнуть приехать вам ко мне, но пока воздержитесь. На днях вышлю что-либо из овощей — картофеля и т. п.

Аттестат высылаю с подателем сего, прикрепиться надо при горвоенкомате, он помещается где-то от вас близко.

Милая Lulu, не скучай, помни, что я мысленно нахожусь с тобой. Тебя люблю и только о тебе думаю. Горю желанием скорее увидеть тебя и быть твоим не только духовно, но и физически. Надеюсь, что при следующей встрече печень беспокоить меня не будет.

Целую тебя, милая, крепко-крепко. Адусю тоже.

Любящий вас ваш всегда Костя.

Сообщи, как устроились и в чём нуждаетесь.

26.5.42».

Письма Рокоссовского жене стали более страстными и нежными. Сквозь строки нет-нет да и проступают ощущение некой вины перед любимой и попытка загладить эту вину.

Странно, но, похоже, к несуществующей любви мужа, Валентине Серовой, Юлия Петровна ревновала сильнее, чем к реальной, фронтовой — Галине Талановой.

Глава восемнадцатая АД СТАЛИНГРАДА

Одной из прекрасных черт командующего было то, что он в самых сложных условиях не только умел оценить полезную инициативу подчинённых, но и вызывал её своей неутомимой энергией…

Генерал П. И. Батов

Весь июнь под Жиздрой шли позиционные бои. Сил на большее не хватало. Танковый корпус, порядком потрёпанный во время неудавшейся атаки на Жиздру, был отведён в тыл. Другой ударной силой армия не располагала.

В первых числах позвонил Жуков, коротко поинтересовался обстановкой и сказал:

— Срочно приезжай.

Разговор в штабе фронта тоже был недолгим и суховатым. Жуков стал немногословным. Видимо, сильно уставал. Ещё по телефону он обратился к Рокоссовскому на «ты», как когда-то, в годы учёбы и совместной службы.

— Как думаешь, — сказал комфронта, — Малинин без тебя с должностью командарма справится?

— Да, вполне, — так же сдержанно ответил Рокоссовский.

— Ставка намерена назначить тебя на фронт.

Жуков смотрел на него глазами однокашника.

— На какой?

— На Брянский. Дела там запущены. Ни у Голикова, ни у Чибисова ничего толкового не получается. А там сейчас нужен человек надёжный. Так что поезжай в Сухиничи, передавай дела Малинину и срочно выезжай в Москву.

В журнале посещений Сталина визит Рокоссовского отмечен 13 июля 1942 года. Возможно, это был первый визит Рокоссовского в кремлёвский кабинет Верховного главнокомандующего. Здесь он и потом бывал не часто. Следующая встреча с Верховным состоится только 2 августа.

Во время беседы присутствовали члены Государственного Комитета Обороны В. М. Молотов и Г. М. Маленков. Рокоссовский вошёл вместе с А. М. Василевским, недавно назначенным на должность начальника Генерального штаба.

— Основная часть аппарата управления Брянского фронта передаётся вновь созданному Воронежскому фронту, — сказал Сталин. — Есть ли у вас, товарищ Рокоссовский, на примете дельные работники, которые смогут организовать работу штаба в самое короткое время?

— Есть, товарищ Сталин.

— Назовите их.

— Генералы Малинин, Казаков, Орёл и полковник Максименко, — отрапортовал Рокоссовский на одном дыхании.

— Вижу, не хотите расставаться со своим штабом, — после некоторого раздумья сказал Сталин. — Что ж, это правильно. Подготовьте распоряжение командующему Западным фронтом откомандировать этих товарищей на воронежское направление. А вы, товарищ Рокоссовский, не задерживайтесь в Генеральном штабе, не теряйте ни минуты и как можно быстрее отправляйтесь на место. Обстановка под Воронежем осложняется с каждым часом. Надеюсь, вы справитесь. Желаю вам успехов.

Через 40 минут Рокоссовский вышел. Спустя десять минут кабинет Сталина покинул и Василевский. А дальше они, по всей вероятности, поехали обратно в Генеральный штаб.

«Тяжело было расставаться с 16-й армией, с дружным, крепким коллективом, — вспоминал маршал. — Мы вместе переносили и горе поражений, и радость побед. Я знал войска и их командиров, а они знали меня. На войне это имеет большое значение».

Чтобы улучшить управление войсками, Ставка дробила прежний состав Брянского фронта на два — Брянский нового состава и вновь создаваемый Воронежский. Новый Брянский фронт держал оборону между Западным и вновь созданным Воронежским. На Воронежский фронт только что был назначен командующим генерал Николай Фёдорович Ватутин[74].