Рокот

– Краб! – Стас бросился в яму, повалив под собой землю. Он съехал на дно и обхватил брата за плечи. – Краб… ты слышишь, Краб?..

Тот не шевелился.

Стас сжал кулаки и посмотрел наверх, на луч фонаря. Он боялся проверять у Юрки пульс.

– Стас, он жив? Юра жив? – наперебой спрашивали Роберт и Марьяна.

Он склонился над мальчиком и приложил пальцы к его шее.

– Жив!

Из-под Юркиной головы показалась красная змея. Стас отшатнулся. Змея не шипела и не выказывала агрессии. Она проползла по голове брата и скользнула на дно ямы, к ногам Стаса, по щиколотку увязших в грязи.

Тело змеи извернулось и принялось пробивать себе путь вниз, медленно вкручиваясь в земляную кашу.

– Она здесь, да? – прошептал Стас, обращаясь к извивающемуся хвосту змеи. – Полина здесь?

Он погрузил руки в жижу и начал сгребать ее в сторону. Под ладонью скользнуло что-то мягкое и податливое, Стас потянул это из земли. На свет показался подол синего прорезиненного дождевика.

– Мы нашли ее, – сказал Стас друзьям.

Потом убрал полуистлевшую ткань и прикопал ее грязью и комьями земли – не хотел тревожить и без того растревоженные останки девочки. С Юркой на руках он взобрался на обваленный пригорок и подал мальчика Роберту. Следом вылез и сам.

– Я попробую запечатать ее, – сказал он.

Марьяна нахмурилась.

– Что сделать?

– Думаешь, получится? – переспросил Роберт. Он держал Юрку на руках, но, казалось, не замечал его тяжести.

– Не знаю. Но пока Полина занята более важным делом, чем мы, поэтому попробуем. – Стас подошел к ближайшему кусту и сдернул с него фигурку из веток, сбросил ее в яму и тихо произнес: – Ты свободна, Пол.

Затем накрыл яму гнилым настилом. Нашарил на нем торчащий ржавый гвоздь и, склонившись над одной из досок, начертил знак – круг с точкой в центре.

– Надеюсь, мы успели, – добавил он с выдохом.

Но ничего не произошло. Никакого небесного огня, мерцания или благодатного преображения могилы.

– Не знаю, все ли я правильно сделал, – пробормотал Стас.

Марьяна положила руку ему на плечо.

– Ты сделал все что мог.

Они с минуту постояли у могилы Полины, опустив головы. Что происходило у каждого на душе и в мыслях, Стас не знал, но чувствовал: вместе с останками девочки они хоронят свое прошлое и свой страх.

Стас забрал у Роберта Юрку и вышел из зарослей на свет фар. Перед ним предстала картина, в которую сложно было поверить сразу.

В Рокоте, наполненном кровью, тонул белый «Тахо», из открытых окон с шумом и свистом вырывался воздух. Чуть поодаль, по пояс в темно-красной жиже, шли фигуры двух подростков – мальчика и девочки. Они держались за руки и уходили в глубину.

– Она забрала Костю с собой, – прошептала Марьяна со слезами на глазах. – Она не простила его.

– Или простила, – произнес Стас. – Возможно, он остался с ней добровольно.

По берегам озера пронесся множественный стук: от мерного и спокойного до учащенного, аритмичного, от усталого «клок-клок» до радостного и звенящего «бдащ-бдащ». Словно из тысяч кранов капала вода, тысячи мокрых тряпок хлюпали и бились друг о друга на ветру, и кто-то с грохотом обрушивал тысячи крышек на тысячи кастрюль. Клок-клок, хлуц-хлуц, бдащ-бдащ. Так бились сердца, сотни мертвых сердец озера Ро- кот.

В этот момент фигуры подростков разъединились. Девочка отошла, подняла руки сначала к небу, потом вытянула их в стороны. Набрала воздуху в грудь и запрокинула голову.

Земля содрогнулось от ее крика.

Поначалу это был глубокий, гортанный вопль, но постепенно он переходил в пронзительный, раскатистый, чудовищно громкий визг. Будто закричали все немые люди мира, обретя голос. По озеру пошли круги, черные волны устремились к берегу, хлынули на песок, обрушились на омытые водой корни осин.

Стаса с Юркой на руках, Марьяну и Роберта обдало порывом холодного ветра. Они еще несколько минут вглядывались в темноту озера, но его мертвая вода скрыла с глаз и Полину, и Костю, и водителя белого «Тахо».

Их больше не существовало для мира живых.

Эпилог

С каждым километром, отдаляющим Марьяну от берега, на нее все сильнее давили воспоминания. О ком? О чем? Она не понимала.

Воспоминания просто были, как если бы внутри головы подвесили марлевый мешок, что-то бесформенное, обмотанное слоями вуали, и это что-то шевелилось, рвалось наружу, растягивало ткань, но прорвать ее не могло. Оно кричало, плакало, стонало, хотело быть услышанным и узнанным.

Оно хотело, чтобы с ним считались.

Суша осталась позади, о борт яхты бились морские волны, а воспоминания восставали из глубин подсознания.

Солнце давно скрылось, день угас, а морская прогулка только начиналась. Отцовский подарок на день рождения – арендованная на выходные двухпалубная моторная яхта Spirit of the sea – разрезала ночную черноморскую воду. Отец остался на берегу, предоставив яхту в распоряжение Марьяне и ее друзьям. Сегодня, двадцать седьмого сентября, в пятницу, ей исполнилось двадцать.