Рокот

– Ты уже знаешь? Знаешь, да? – Отец с хрипом втянул воздух в легкие. – Я не собирался делать ничего плохого… я ведь был маленьким… всего десять… мне было всего десять, Марьяна. Я ничего плохого не делал, я просто не сказал им, где ее искать. Я не думал, что она пропадет навсегда. Ты веришь мне? Я так давно хотел, чтобы она исчезла, хотя бы на день или два… Я знал, куда она поехала со своим другом, она сообщила мне. Она поделилась со мной сокровенным. И когда она пропала, когда ее начали искать, я должен был сказать, где она. Но я так обрадовался, что ее нет… что я наконец свободен от насмешек друзей и дурацкой опеки сестры… и я не сказал, Марьяна. Я не сказал. Возможно, если бы я сказал, где она, ее бы нашли и она бы осталась жива. Но я… я не сказал. Я не сказал… я не сказал…

Отец заплакал. Громко, истерично, навзрыд.

Марьяна никогда не видела, как отец плачет. Она считала, что он не способен на выражение других чувств, кроме гнева и возмущения. Но он плакал. И это были слезы острой вины и ненависти к самому себе.

Марьяна гладила отца по голове, опущенным трясущимся плечам, по предплечьям и ладоням, а он все плакал и плакал.

– Папа, скажи это сейчас, – попросила она. – Если ты знаешь, где она, скажи. Мы бы могли…

– Нет! – Отец с ужасом посмотрел на нее.

– Пожалуйста, папа… это важно.

– Нет! Она заберет тебя. Она заберет тебя у меня. Я никогда не скажу, где она, и не проси меня об этом. Никогда не проси меня об этом!

Он снова смял пальцами рубашку на груди. Марьяна тут же оставила попытки узнать секрет отца, пока его не хватил удар. Когда он немного успокоился, она помогла ему сесть на стул, включила наконец свет и налила чашку горячего чая.

Отец смотрел на дочь с обожанием, любовью и благодарностью.

– Ты ведь не ненавидишь меня?

– Нет, пап. – Марьяна с беспокойством оглядела бледного отца. – Но я хочу, чтобы ты доверял мне и моему выбору.

Он нахмурился.

– Ты про того парня?

Марьяна покачала головой.

– Нет, не про него. Я про все. Про все, папа.

Отец просидел на ее кухне до пяти утра, они перекусили бутербродами, выпили по паре чашек чая. Потом отец ушел, хотя Марьяна просила его остаться, переночевать. На ее глазах он преобразился, его вечно напряженные плечи расслабились, голос стал мягче, он будто помолодел, подобрел, очеловечился. Он озвучил, принял свой страх и хоть немного, но все же уменьшил его силу.

После ухода отца Марьяна поняла одну важную вещь: она знает, как помочь Платову побороть боязнь, которую Полина использует против него.

Да, теперь она знает. И утром займется этим, пока еще есть время.

Глава 23 Сюрприз

Десятое сентября выдалось по-летнему жарким.

Уже с утра температура установилась на отметке восемнадцать градусов Цельсия. К обеду Стас ожидал не меньше двадцати пяти.

Он подъехал к дому Марьяны в начале девятого.

Включил кондиционер, опустил спинку сиденья и уставился в потолок. Казалось, сегодня предстоял обычный день обычного человека в обычном городе; человека, глухого к мистическим явлениям и злости мертвых, не терзаемого внутренними конфликтами, спокойного, в здравом уме.

Именно таким Стас и выглядел, хотя, приехав домой сегодня ночью, выпил две бутылки энергетика и не сомкнул глаз. Он ловил себя на мысли, что боится даже моргать медленнее обычного. Но дрема все же накатила на него под утро, как бы он с ней ни боролся. Он отключился на полчаса, не больше, но то, что ему приснилось (и приснилось ли вообще?), напугало его до полусмерти.

Он лежал, отвернувшись к стене, и вдруг на него накатило чувство, что в комнате есть кто-то еще. Этот кто-то долго стоял в углу. Потом тихо подошел к кровати, навис на несколько минут, сверля его спину взглядом, а потом… потом он прилег рядом. Дышал ровно, шумно и тягуче, а чужая рука легонько гладила Стаса по плечу, чуть стягивая одеяло.

Стас же, потный от ужаса, не мог шевельнуться.

– Здравствуй, маленький Еж, – зашептало у его уха. – Ты отдашь нам виновного? Или ты выбираешь смерть? Мучительную пытку и распятие на вершине Башни в обществе своих несчастных друзей? Вы все – обманщики. Ты знаешь, что делают с обманщиками? Ты знаешь? Мы покажем тебе, что делают с обманщиками. Такими грязными, самодовольными, трусливыми обманщиками, как ты, Еж. Всем хватит места в нашей Башне… все-е-ем. Она поистине огромна и прекрасна… огромна и прекрасна. И уже завтра ночью… мы будем веселиться в этом проклятом городе уже завтра ночью. Завтра.

Он проснулся с ощущением, что его вывернули наизнанку, вытряхнули, изрезали изнутри. Будто все тело осталось в трещинах и разрывах, саднило и болело. На самом деле с его телом все было в порядке, если не считать побаливающих пальцев на левой руке.

Прежде чем открыть глаза, Стас пошарил руками вокруг. Ладонь скользнула по гладкой поверхности простыни и неожиданно наткнулась на кого-то. Этот кто-то пристроился рядом, под боком.