Рокот

– Нет, ты не понимаешь, что я хочу сказать, – возразила Марьяна. Отстегнула ремень безопасности и повернулась к Стасу. – Я не знаю даже, как пояснить… Ты меня не только ужаснул, но и поразил, удивил этим поступком. Прости, мы с Робертом поначалу испугались, но потом поняли, мы оба поняли… твое решение… для него нужна большая внутренняя сила и бесстрашие. Кажется, даже Полина понимает это. Понимает, что ты не пойдешь у нее на поводу, что ты будешь бороться не за себя, а с ней. И после того, что она устроила нам в баре, она может обрушить гнев на нас в любое время, так как мы бросили ей вызов. – Марьяна наклонилась к Стасу, приближая лицо. – Как думаешь, есть ли у нас шансы?

Таких моментов в жизни Стаса было немало.

Моментов, когда не нужно гадать, чего хочет девушка. Она дышит неровно, смущается или, наоборот, раскрепощается и приближается, приближается.

В случае с Марьяной Стас не был до конца уверен, чего она хочет. Да и сам он не позволял себе чего-то от нее хотеть. К тому же из головы не выходил образ Полины, вдруг оказавшейся в машине на обратном пути из Степной Мари; ее ведьмовские зеленые глаза, бурая гнилая кожа и смрад изо рта.

Губы Марьяны раскрылись, и Стас напрягся: только бы снова на него не пахнул невыносимо сладкий запах мертвечины. Ему захотелось зажмуриться и отвернуться – и это было самое идиотское желание, родившееся в столь интимный момент.

– Марьяна… мне нужно ехать, – выдавил он. – Мы найдем Бежова и постараемся выжить.

Сближение прекратилось. Марьяна выпрямилась.

– Заедешь за мной в половине девятого? Надеюсь, к этому времени я буду еще жива.

– Мрачное веселье? – усмехнулся Стас.

Девушка подмигнула ему, чего не делала даже в школьные годы, когда они встречались.

Он улыбнулся. И именно сейчас возникло желание вернуть тот внезапный момент сближения. Теперь бы Стас не растерялся, но, будучи беспросветным идиотом, он все испортил минуту назад.

А может, никакого сближения не было, и всему виной выпитое пиво или… кровь? Стас уже ни в чем не был уверен наверняка.

Глава 22 Малышка, не могла бы ты вернуться домой?

Без пяти четыре утра Марьяна открыла дверь своей квартиры.

И именно сейчас, сделав шаг в темноту прихожей, ощутила, насколько стены, мебель и даже запах ее просторного трехкомнатного жилища пропитаны одиночеством.

Из-за своего душевного отшельничества Марьяна осталась сегодня в баре «Соломон». Впервые она приняла решение не возвращаться в свой уютный когда-то уголок как можно дольше.

Да, в «Соломоне» она несколько часов просидела за столиком с двумя странными личностями: парнем, которого пару дней назад люто ненавидела, и парнем, которого пару дней назад не знала вовсе. И в конце концов, нисколько не пожалела о времени, проведенном в их обществе, даже несмотря на то, что случилось под конец посиделок.

Она почувствовала сегодня полноту жизни, возможно, не всю, но существенную ее часть. Будто побывала на встрече с друзьями, настоящими друзьями, которым можно рассказать все и которых у нее не было.

Она не стала включать в прихожей свет.

Сбросила туфли, с удовольствием ступив на прохладный паркет босиком, чего никогда раньше не делала. Положила сумочку на полку узкого стеллажа и распахнула двустворчатую дверь в гостиную.

Марьяна не сразу заметила, что ее квартира изменилась, и на компьютерном столе не хватает смятых оберток от шоколада, что грязный бокал из-под вина стоит в кухонной раковине, а не на полу гостиной и что книги, разбросанные по дивану, теперь сложены в аккуратную стопку.

Она ничего не заметила.

С усталым выдохом Марьяна сняла жакет, кинула его на диван, расстегнула молнию на джинсах. И опустилась в кресло с чувством странного неуместного блаженства.

Блаженство не рождается в моменты, когда человек находится в состоянии борьбы за жизнь, когда он испуган и постоянно ждет смерти или несчастного случая. Но Марьяна ощущала именно блаженство, погружалась в него, как погружаются в теплую ванну с ароматной пеной. Она улыбнулась и прикрыла глаза, впуская в себя дрему и готовясь уснуть прямо здесь, сидя в кресле, с косметикой на лице, не почистив зубы.

Наверняка так бы и случилось, если бы не заиграла музыка, тихая приятная мелодия эстрадного оркестра, и бархатный голос Фрэнка Синатры не пропел:

Baby, won't you please come home?

Марьяна распахнула глаза и сдавила пальцами подлокотники кресла. С ужасом уставилась в темный потолок гостиной, не до конца понимая, что происходит.

Песня тем временем продолжалась, звук доносился из кухни.

Синатра пел, а Марьяна переводила (она отлично владела английским, да и слова песни были очень простыми): «Малышка, не могла бы ты вернуться домой? Твой папа совсем один. Я тщетно пытался не называть твое имя. Когда ты ушла, ты разбила мне сердце…»

Марьяну бросило в пот. Господи, что это? Что это?..