Роковая тайна сестер Бронте

— Тебе не стыдно смущать милых дам, Сэмюэл? — раздраженно шепнул Джордж Смит. — Не обращайте внимания на мистера Уильямса, прелестные леди, — продолжал он, повернувшись к сестрам и слегка повысив голос, отчего его слова моментально разнеслись по закоулкам галереи зычным воинственным кличем. — Он иногда позволяет себе столь пикантные шутки, но, думаю, я очень скоро его от них отучу, — На мгновение он смолк, кинув хмурый взгляд на своего компаньона, а затем, словно в единый миг забыв все обиды, торжественно объявил, сотрясая небывалым громом окружающее пространство: — Итак, почтенные сударыни, перед вами уникальнейшее из творений рук человеческих, когда-либо существовавших на земле: галерея «Шепотов»[75]. Любое, даже сказанное совсем тихо слово разносится здесь более чем на тридцать ярдов вокруг.

— Потрясающе! — прошептала пораженная Шарлотта, — Признаться, мистер Смит, мне однажды довелось побывать в соборе святого Павла, когда я останавливалась в Лондоне по пути в Бельгию. Но тогда мне почему-то не пришло в голову заглянуть в эту фантастическую галерею.

— Прошу прощения, почтенные сударыни, но, боюсь, нам пора спускаться, — сказал мистер Смит, — Так мы договорились: ровно в полдень мы с матушкой заедем за вами на Патерностер Роу. Идем, Сэмюэл, поможешь мне все подготовить!

Все четверо вышли из собора. Джентльмены проводили пасторских дочерей до кофейни, а сами поспешили на Корнхилл готовиться к предстоящему торжеству.

…Обед прошел восхитительно в приветливой праздничной атмосфере. Приглашенных было немного: основную их часть составляли друзья и подруги обеих мисс Смит. Джордж Смит сдержал свое слово: никто из его знакомых литераторов не почтил этого приема своим присутствием, так что пасторские дочери чувствовали себя достаточно свободно и непринужденно в веселой дружеской компании.

Сначала они несколько смутились, оказавшись в непривычной для них богатой обстановке — убранство дома Смитов поражало своей пышной роскошью и утонченностью вкуса его почтенных хозяев. Скромное пасторское жилище не шло ни в какое сравнение с просторными апартаментами столичного издателя. Обширная гостиная, отделанная сверкающим белым мрамором, оснащалась удобнейшей мебелью, обшитой восхитительным бирюзовым бархатом. Высокие окна были завешены легкой атласною драпировкой цвета нежной бирюзы — в тон мягким креслам и кушеткам, там-сям расставленным по гостиной.

С потолка, украшенного дивной золотой лепкой, свешивалась газовая люстра — ни дать ни взять такая же, как в Королевском театре.

— Я приобрел ее совсем недавно, — шепнул Шарлотте Джордж Смит, — во многом благодаря вам, дорогая мисс Браун.

— Как это? — удивилась Шарлотта.

— Видите ли, — смущенно признался юный издатель, — я купил эту люстру на средства, вырученные от распространения тиража «Джейн Эйр»… Вы не сердитесь на меня?

— За что? Я получила от вас сумму, оговоренную в контракте, и вполне довольна ею, мистер Смит, — отозвалась Шарлотта, обворожительно улыбнувшись. — Что же касается вас, достопочтенный сударь, вы вправе распоряжаться своей долей как вам угодно.

— На самом деле я вовсе не так богат, как может показаться на первый взгляд. Потребовались многие годы, чтобы это жилище приобрело наконец благопристойный вид, соответствующий современной столичной моде.

— И результат стоил тех усилий, что были затрачены на его достижение, уверяю вас, мистер Смит.

— Поймите же, милейшая сударыня, я отнюдь не стремлюсь к показной роскоши! Просто не могу позволить себе ударить лицом в грязь перед моими друзьями и сотрудниками, — он чуть заметно кивнул головой в сторону мистера Уильямса, — хотя и сейчас убранство моего дома во многом уступает пышным апартаментам большинства из них.

— По правде говоря, верится с трудом, — заметила Шарлотта.

— Тем не менее это сущая правда, — мистер Смит глубоко вздохнул. — Что ж, любезные сударыни, — обратился он к обеим пасторским дочерям, — прошу к столу!

Он отвел своим гостям лучшие места и на некоторое время отлучился в людскую отдать слугам кое-какие распоряжения.

Между тем торжество было в самом разгаре. Почтенная миссис Смит, облаченная в свое лучшее парадное платье, являла собой образец приветливости и гостеприимства. Она была душой общества, и пасторские дочери невольно дивились ее непостижимому самообладанию, позволяющему ей держаться с подобающим достоинством.

Сестры Джорджа Смита показались Шарлотте и Энн не менее прелестными и очаровательными, нежели в день их знакомства. Обе барышни в совершенстве владели всеми тонкостями светского этикета; их манеры и поведение были поистине безупречными.

Вскоре возвратился и сам мистер Смит в сопровождении небольшой свиты, состоявшей из шести слуг, вносивших в залу серебряные подносы с дымящимися блюдами.