Роковая тайна сестер Бронте

— Так, значит, твоя сестра чувствовала то же, что и я? — ошеломленно спросила герцогиня.

— Она говорила, что женщина, к которой обращены все ее мысли, очень несчастна.

— Но откуда тебе известно, дорогая Шарлотта, что твоя прелестная сестра думала тогда именно обо мне?

— Эмили Джейн была наделена уникальной интуицией. Она чувствовала, что на этой земле живет женщина, несущая в себе столь же сильную энергетику, как и она сама. На всем белом свете есть лишь одна персона, природа которой подходит под данное условие просто идеально. Это ты, милая Кэтрин!

— И что же крошка Эмили говорила обо мне? — поинтересовалась герцогиня.

— Она утверждала, что ты страдаешь — и теперь мне повелось убедиться, что это чистая правда, — Эмили очень просила меня и Энн — нашу младшую сестру — ту самую, что была со мной в Лондоне во время нашей памятной встречи, дорогая Кэтрин, горячо молиться о твоем спасении. Лишь тогда, когда оно наступит, Эмили будет удовлетворена вполне, так как ее «свободный дух обретет наконец свою блуждающую по свету и страждущую частицу». Таковы слова самой Эмили, милая Кэти, и эти слова останутся выжженными в моей памяти навеки! — патетично провозгласила Шарлотта.

— Невероятно! — прошептала пораженная герцогиня. — Клянусь всем святым, малютка Эмили и в самом деле испытывала те же чувства, какие безраздельно владеют мною! Я с самого начала почувствовала непостижимую связь между нами. И эта связь столь же сильна и безгранична, как та, что соединяет меня с Клиффом. С этого дня мой траур распространяется уже на двоих — на Клиффа и на Эмили, и моя отчаянная тоска по Клиффу отныне и навек спаяна со столь же мучительной скорбью об Эмили!

На минуту миледи смолкла и устремила взор на мерцавшее пламя свечи, стоявшей в центре длинного соснового стола, как бы разделявшего комнату на две части. Затем герцогиня отвела глаза от вздрагивающего в полумраке язычка пламени и, в упор взглянув на Шарлотту, спросила:

— А другая твоя сестра? Та, что была с тобой в Лондоне и с которой я имела честь познакомиться во время вашего достопамятного визита? Надеюсь, она в добром здравии?

Пасторская дочь испустила протяжный вздох, исполненный глубочайшей печали, и тихо промолвила:

— Энн покинула этот мир пять месяцев спустя после смерти Эмили.

— Не могу поверить, дорогая Шарлотта! — потрясенно воскликнула герцогиня. — Этой милой, прекрасной девушки уже нет среди нас?!

Она немного помолчала, переводя дыхание после этого пафосного возгласа, а затем печально спросила:

— Так, значит, ты лишилась всех своих сестер, милая Шарлотта?

Пасторская дочь удрученно кивнула и, давясь подступившими слезами, проговорила:

— И сестер, и брата. Лишь отец, благодарение Богу, еще не оставил меня, дорогая Кэтрин. Если бы не он и не мой любимый Артур, я уж, верно, сошла бы с ума!

Воцарилось глубокое молчание. Обе женщины погрузились в мучительно-гнетущие размышления. Первой нарушила устрашающую, леденящую кровь тишину леди Кэтрин:

— Мне почему-то кажется, — мрачно произнесла она, — что мы с тобой стали несчастными жертвами какого-то злого Рока. Я потеряла самое главное, что было у меня в этой жизни — свою Любовь; ты похоронила практически всех своих близких. Тебя и меня неотступно преследуют неотвратимые темные силы. Отчего это происходит? Как случилось, что нам с тобою выпал страшный жребий сделаться вечными пленницами беспощадных дьявольских сетей?

Шарлотта ничего не ответила. Ей не хотелось подвергать и без того глубоко страдающую герцогиню еще одному жестокому испытанию, открыв ей леденящую душу правду. «Узнай сейчас миледи о сатанинских кознях своего родного деда Чарльза Лонгсборна, с ней, несомненно, сделался бы удар», — мысленно заключила благоразумная пасторская дочь.

— И все же я полагаю, что для тебя еще есть надежда обрести счастье в этой жизни и свернуть со страшного пути, ведущего к погибели, — убежденно заявила леди Кэтрин. — Ведь у тебя, милая Шарлотта, остался еще отец и супруг, который, очевидно, тебя любит и к которому ты, вероятно, питаешь пылкое ответное чувство. Ведь это так, дорогая?

— Ах, Кэти! Одному Богу известно, как я люблю моего Артура! — горячо отозвалась пасторская дочь. — Он стал для меня единственным отрадным утешением, единственным животворящим лучом света в непроглядном мраке нашего бренного земного бытия! Уж, верно, сам Господь послал мне эту великую целительную Любовь за все мои отчаянные страдания!

— Тебе повезло, милая Шарлотта! — с исполненным глубокой душевной болью вздохом произнесла герцогиня. — А вот я уже наверняка обречена на погибель. Я осталась совсем одна в этом ненавистном жестоком мире! Одна, как перст!

— Но, Кэти, — возразила Шарлотта, — у тебя ведь есть любящий муж и брат, который желает тебе добра — я в этом убеждена. И, уж конечно, ты просто не имеешь права забыть о своей дочери! Она — твоя неотъемлемая частица, в ее жилах течет твоя кровь, и в будущем она станет продолжательницей твоего рода, матерью твоих внуков!