Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста

Поражение России и изменение восточных границ Европы после Брест-Литовска стало поводом для радости и в еврейских общинах Германии. В конце концов, разрушение царского деспотизма и спасение еврейского населения России от рабства в первую очередь мотивировало многих немецких евреев вступить в войну. Тон задала «Allgemeine Zeitung des Judentums» в репортаже о договоре. «Наконец мы можем начать с приятных новостей», – комментировала газета. Но окончание военных действий на Восточном фронте принесло с собой новые вопросы о будущем всего региона и стабильности еврейской жизни в целом. Как справедливо заметила все та же статья, «никто не решился бы предсказать, как дальше будут развиваться события»²⁶.

Основным источником сомнений были государства-правопреемники в Прибалтике, Польше и Украине. Сионисты Германии были особенно озабочены мыслью, что местные националистические движения разрушат сложившиеся структуры еврейской жизни в Восточной Европе. «Кроме как в России, ни в одной стране за прошедшее столетие не развилась подлинная еврейская культура», – сокрушался один выдающийся сионист. Он опасался, что как только евреи окажутся в отдельных национальных государствах, не только будет утрачена эта богатая культура, но и шансы на строительство национального еврейского будущего окажутся под угрозой²⁷.

Значительно больше беспокоила немецко-еврейские общины вполне реальная угроза роста антисемитизма на востоке. Среди закипающих националистических страстей в новых государствах еврейское население оказалось отброшенным на обочину. Коэн-Ройсс указал, как в Польше и Литве евреев заставляют молчать, а его коллега в USPD Оскар Кон более получаса разъяснял Рейхстагу опасности, угрожающие евреям в Румынии. Он утверждал, что румыны долгое время преследовали еврейское население страны, а потому у Германии нет веских причин соглашаться на какой бы то ни было мирный договор с ней²⁸. Ситуация в Восточной Европе достаточно обеспокоила еврейские сообщества: они продемонстрировали редкий момент единства и образовали новую организацию – броско поименованную Ассоциацией еврейских организаций в Германии в защиту прав евреев на Востоке (Vereinigung jüdischer Organisationen Deutschlands zur Wahrung der Rechte der juden des Ostens, VJOD). Соответствуя названию, она преследовала разнообразные цели, от защиты свободы вероисповедания и обеспечения политического равенства до акций за право поселения в Палестине²⁹.

Чтобы отметить подписание Брест-Литовского договора, кайзер еще раз попытался сплотить население Германии вокруг войны. Императорский указ повелевал вывесить государственный флаг на общественных зданиях, а все школы следовало закрыть на день в честь важнейшего мирного договора³⁰. Вероятно, многие школьники были рады такому решению, но за пределами этой группы кайзеру вновь не суждено было воссоздать атмосферу воодушевления августа 1914 года или даже времен Ютландского сражения. В 1918 году преобладали другие страхи, будь то страх за близких людей на поле боя или – в случае VJOD – за будущее еврейской жизни в Восточной Европе. Мир на востоке так и не смог вернуть иллюзии первых дней войны, но все же принес надежду. Он дал людям шанс помечтать о будущем завершении конфликта и даже о победе Германии. Именно так понимал смысл Брест-Литовского договора один немецко-еврейский солдат. «Что вы думаете о том, что наконец наступил мир с Россией? – спрашивал он своих родителей и сам же отвечал: – Можно сказать: слава Богу, по крайней мере, на одной из линий фронта наконец наступила тишина»³¹.

Весеннее наступление

Как только пушки на Восточном фронте замолчали, внимание Германии обратилось на запад. Все, что требовалось, – успешная кампания против держав Антанты, и тогда война наконец завершится. Весной оптимизм общества начал расти – казалось, финал наконец стал виден. Многие еврейские солдаты на фронте очень хотели разделить эту уверенность. Рихард Шенманн на всем протяжении войны вел активную переписку, часто находя время для очередной пары строк своей сестре Мариэле в баварском городке Ландсхут. Но открытка, которую он выбрал этой весной, была особенно показательна. На лицевой стороне был изображен весьма сурово выглядящий Людендорф, взволнованно устремивший взор в объектив камеры. Послание генерала внизу открытки гласило просто, но гордо: «Без Жертвы не будет победы! Без победы не будет мира!». Как и другие немцы, Шенманн хотел верить словам Людендорфа, что после Брест-Литовска война может быть выиграна и на западе тоже.