Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста

План Людендорфа, как добиться того, что он называл «величайшей задачей в истории», был весьма прямолинейным. Он решил повести широкомасштабное наступление на британские силы к северу от реки Соммы, отрезав тем самым основной маршрут снабжения армии; как только Британия будет выведена из войны, французы, как он считал, вскоре последуют за ней. Готовясь к тому, что назвали операцией «Михаэль», Людендорф увеличил свои силы на западе со 143 до 191 дивизии³². Большинство этих людей пришло с Восточного фронта, где поражение России позволило слегка уменьшить численность войск. Количество еврейских солдат, присоединившихся к нескончаемому потоку поездов, которые шли с востока через Германию на Западный фронт, было многочисленным. После стольких месяцев и даже лет пребывания в Польше или Прибалтике было чувство внезапно закончившейся эпохи. В Каунасе Самми Гронеман с конца 1917 года то и дело прощался с уезжающими – коллеги отправлялись на запад, а многие русские евреи возвращались на восток. В начале апреля настал черед Гронемана уехать. Он лишь успел в последний раз отпраздновать Песах с местной еврейской общиной, прежде чем ему самому пришлось отправляться на вокзал и навеки покинуть Каунас³³.

Не может быть сомнений, что Гронеман хотел увидеть мирное время. Но, как и многие немцы, он предпочел бы наблюдать окончание войны из относительно безопасного места на востоке, чем ехать на запад в эпицентр сражений. К счастью для Гронемана, удача была на его стороне. Когда он прибыл на службу в Брюссель, его отправили не на фронт, а в гражданский отдел прессы. И с этим решением, как он вспоминал, «моя славная военная карьера… пришла к внезапному и неожиданному завершению»³⁴. Другим оказалось намного сложнее избежать возвращения в пекло битвы. Швейцарский сионист Давид Вайнбаум подал прошение в немецкое консульство об освобождении его сына Фрица от фронтовой военной службы. Второй сын Вайнбаума, Герберт, уже был убит в бою, и отец не хотел, чтобы единственного оставшегося сына постигла та же судьба³⁵.

Для тех, кто находился в тылу, недели перед весенним наступлением были смешаны с лихорадочным предвкушением и глубокой меланхолией. Как и Вайнбаум, многие боялись предстоящих сцен крови и резни; другие все же пытались воссоединиться с друзьями и близкими, уверенные, что война скоро закончится. Городские центры Германии вибрировали в новом оптимистичном ритме. Во Фрайбурге снова пошли разговоры о победе. Развевались флаги, звонили колокола, у монумента Победы собирались толпы³⁶. Евреи и другие немцы повсеместно готовили все возможное для финального прорыва армии. В Берлине Лига еврейских женщин объединилась с аналогичными протестантскими и католическими организациями, чтобы раздавать подгузники и продукты матерям новорожденных³⁷. Восточнее, в Верхней Силезии, Эрнст Френкель показал свою приверженность военной экономике, пожертвовав Рейхсбанку драгоценностей на 70 марок³⁸.

В гораздо большем масштабе по сравнению с тем, что мог предложить Френкель, 6,5 миллиона человек запустили руки глубоко в свои карманы, чтобы подписаться на восьмой выпуск облигаций военного займа Германии в марте 1918 года. Это был существенный прогресс – предыдущая кампания облигаций военного займа осенью 1917 года зафиксировала спад пожертвований. Мартовская кампания была обязана частью успеха тяжелой работе евреев и других немцев, продвигавших займы на местном и национальном уровне. Так, в еврейских сообществах Штутгарта инициативу проявили раввины, рекламируя займы своим прихожанам и организуя сборы в клубах и обществах³⁹. Молодой немецко-еврейский режиссер Юлиус Пиншевер возглавил работу над коротким роликом, рекламирующим облигации военного займа на общенациональном уровне. Воспользовавшись своим довоенным опытом создания рекламных роликов для «Магги», Пиншевер спродюсировал короткий фильм «Юный Зигфрид», продававший не пряные травы и специи, а победу Германии. Явственно основываясь на «Песни о Нибелунгах», фильм показывает Зигфрида, выхватывающего меч, чтобы убить разоряющего земли дракона, которые – пришедшие в кино современники это знали – воплощал Антанту. Чтобы вновь сразить этого дракона, объяснял фильм, немцы должны были наточить свои «острые мечи» и «приобрести облигации военного займа»⁴⁰.